Читать «Тело как феномен. Разговор с терапевтом» онлайн - страница 9

Но не все в «обезьяньем наследстве», которое, кстати, включает и привычку хватать руками и пробовать на зуб все, что ни попадается, как это делают дети, и потребность, разгневавшись, громко кричать, чем нередко злоупотребляют взрослые, так вот не все, повторяю, оказалось столь же забавным и безобидным. Подняв человека в полный рост и предначертав ему по шестнадцать — восемнадцать часов в сутки проводить в таком положении, природа возложила совершенно непосильную задачу на его позвоночник, унаследованный от предков-обезьян. Правда, как и у любой «бомбы времени», выяснилось это много тысячелетий спустя: когда средняя продолжительность человеческой жизни, в отличие от жившего всего-то 14–16 лет неандертальца, перевалила за полувековой рубеж.

В 1994 году в Москве состоялся международный симпозиум, посвященный исключительно болезням позвоночника. И уже не первый раз его участники наибольшее внимание уделили проблеме остеохондроза: тому, что мы с вами простодушно называем «отложением солей». По мнению ученых, от 40 до 80 % (!) людей имеют выраженный в той или иной степени остеохондроз позвоночника. Причем было единодушно признано, что с возрастом, начиная с 25–30 лет, этот процент начинает стремительно увеличиваться. То есть именно тогда, когда заканчивается рост тела, социальная (в нашем случае ВЕРТИКАЛЬНАЯ) активность достигает максимума, а периоды отдыха, я имею в виду для позвоночника, сокращаются. Однако достаточно взглянуть на фотографию 115-летней американки Кэрри Уайт из Книги рекордов Гиннесса за 1991 год, и станет ясно, что в старости ни один человек не может рассчитывать на здоровый позвоночник. Как же получилось, что природа, этот великий и мудрый конструктор, генетически запрограммировавшая нас на сто и более лет жизни, дала такую промашку?

Чтобы понять механизм срабатывания «бомбы времени», давайте вспомним историю знаменитого тульского оружейных дел мастера Левши, героя одноименной повести Лескова, что подковал со товарищи удивительную аглицкую блоху. Повергнув в изумление государя императора своим мастерством, он тем не менее лишил самодержца удовольствия наблюдать «дансе и верояции», до того с легкостью блохой исполнявшиеся. Для слабой блохи оказался чрезмерным вес золотых подков. Так физические законы вмешались в спор о государственном престиже. Они же, как мы увидим, лежат и в основе «позвоночной» трагедии человечества.