Читать «Хиромантия» онлайн - страница 178

Хирогномония, хиромантия, френология тотчас же присоединяют к общему частности.

Мы здесь опять находим число семь.

Древние каббалисты, как мы уже говорили много раз, разделяли людей на семь очень точных категорий, из которых каждая, подчиняясь более стремительному влиянию известной звезды, могла также получать и от других звезд второстепенное влияние, объясняя таким образом бесчисленные смешения, бесконечные различия человеческого естества.

Тициан, путем подобных же вычислений, принимал семь главных цветов, смешение которых, накладка или ласировка, производили нескончаемую серию тонов, постоянно сохраняя первоначальную гармонию. Мы признаем верность тициановской теории, а упражнения убедили нас в истинности положений древних каббалистов.

Постоянное изучение привело нас к анализу звездного света, который мы представили читателям под видом вдыхания и выдыхания всемирной души, под видом движения или непрестанного света, то удостоверяющего свое присутствие ударом, то скромно продолжающего свой нескончаемый путь.

Тогда мы не старались определить его; теперь мы сделаем шаг вперед, ибо полагаем, что будем более понятными, постепенно раскрывая составные части нашей системы.

По нашему мнению, великая электрическая жидкость – звездный свет – составлена из различных жидкостей, происходящих от главных звезд, подобно тому как свет составлен из семи лучей, которые имеют одну точку фокусировки. И так же, как предмет, предпочтительно определяя главный цвет, не отражает другие, равно как и не уничтожает их, ибо та или другая случайность может их вызвать, что ежедневно доказывает нам химия, то так же и люди специально привлекают по своей ли наследственной форме [59] , или по часу своего рождения влияние господствующей на небе планеты. От нее они получают знаки, как предметы принимают цвета.

Это те знаки, которые обозначили каббалисты, и их-то мы хотим показать и объяснить. Но как кислота может изменить цвет и заменить его другим, точно так же воля, когда она очень пылка, может модифицировать и совершенно изменять врожденный характер.

Цвет только поглощен новой комбинацией, подобно тому, как характер управляет могущественной волей, и оба обязательно будут иметь стремление снова выразиться.

Звезды в их последовательном движении, сплетая вместе сеть их жидкостей, из которых каждая поочередно господствует, не представляют ли игру света, дающего лазурь неба, темные лучи, спокойствие и бурю? Не вытекает ли из этого вечного движения музыкальная гармония, божественные аккорды которой не улавливаются нашими слишком тупыми чувствами, но понимаются гениями, которые вследствие возвышенности своих мыслей чувствуют границы человеческой организации. Так полагал Пифагор, а язычники влагали в руки Пана (Вселенной) свирель с семью клапанами.

Необходим для творения солнечный свет? «Это солнце, говорят, дает жизнь растениям и поддерживает их; но этот великий агент природы, как ни могуществен он, не является единственной и окончательной причиной их развития. Если солнце приглашает большинство наших климатов раскрыть их цветы или заставляет другие закрывать их, таковы ночная красавица Перу и печальное дерево Молукских островов, цветущие только ночью, то тем не менее его удаление от нашей сферы не уничтожает могущества природы. Тогда-то произрастает большинство мхов, покрывающих скалы изумрудной зеленью, и древесные стволы в сырых местах покрываются теми неприметными глазу растениями, которые заставляют их казаться посреди льдов бронзовыми колоннами. Эта растительность посреди зимы разбивает все наши рассуждения о всемирном действии теплоты; эти оба растения столь нежной организации для своего развития требуют самой умеренной температуры» [60] .