Читать «Асы шпионажа. Закулисная история израильской разведки» онлайн - страница 234

Многим в Израиле казалось непонятным, почему Мосад не предпринимает попыток убить Ясира Арафата. Мосад между тем озабочен был совсем другим: как сохранить его в живых. Политических деятелей типа Арафата заменить легко. И может случиться, что на его месте окажется деятель более агрессивный. Опытные офицеры разведки понимают, какие преимущества связаны с сохранением стабильности в штабе врага. Убрать лидера противной стороны имеет смысл только тогда, когда появляется уверенность в том, что его заместителем будет человек, настроенный более миролюбиво. Во взаимоотношениях с палестинцами такая возможность не предвидится.

Арафат представлял собой величину постоянную. Мосаду логика его поведения была ясна. С известной долей уверенности он мог предвидеть его поступки. Все это имело огромное значение для процесса изучения тактики ООП. Умри Арафат, и масса ценнейших сведений о ООП, с большим трудом раздобытых, потеряет смысл. Совсем другим было отношение Мосада к людям, которые непосредственно руководили деятельностью террористов. Это были хорошо обученные, опытные, изобретательные и способные специалисты. Каждый из них в своем роде был незаменим. Уберите их со сцены, и образуется вакуум, который не так-то легко будет заполнить.

Непосредственно после трагедии в аэропорту Лод, Цви Замир с одобрения правительства начал применять тактику убийств — впервые после того, как в 50-х годах она была признана недопустимой.

Убийства в Лоде были сами по себе ужасны. Но в еще большей степени потрясла израильское правительство восторженная реакция палестинцев в Бейруте. Они вели себя так, точно одержали блистательную победу на поле боя, а не просто наняли троих убийц, которые хладнокровно расстреляли ни в чем не повинных людей, в большинстве своем не израильтян и даже не евреев вообще.

Самым горячим защитником этого налета был тридцатишестилетний поэт и писатель Хасан Канафани. Человек, на первый взгляд, мягкий, к тому же интеллектуал, он был в дружбе с многими западными журналистами, посещавшими Бейрут. Они считали его защитником интересов своего народа, выступающего с гуманистических позиций. Впечатление это, однако, было обманчивым. Мало кто знал, что Канафани был членом Центрального комитета Народного фронта и участвовал в разработке планов убийств.

Канафани полагал, что его популярность как поэта и интеллектуала служит достаточно хорошей маскировкой его террористической деятельности и покушение на его жизнь обойдется Израилю очень дорого. Ему, однако, было неизвестно, что израильтяне давно уже знали, что интеллигентность, сдержанность и умеренность Канафани — это только маска. Свидетельства его подлинной деятельности имелись у американской, британской, французской и — самое главное — у ливанской разведки.

Ливану, как когда-то Иордании, присутствие палестинцев приносило немалые трудности. Потому ливанцы не имели особых причин болезненно реагировать на смерть Канафани. Что касается американцев, англичан и французов, которые наконец поняли, что борьба с Народным фронтом — дело не только Израиля, то и они не были склонны придавать серьезное международное значение покушению на Канафани.