Читать «Ветер Занскара» онлайн - страница 22

Н-да, намерения у противной стороны серьезные, методы самые радикальные и изощренные. Но кто эта «противная сторона»? Кого так задел неудачник и скандалист Рындин? Фирму «Оникс» своей разоблачительной статьей? Так подобные разоблачения сейчас остроту свою потеряли. «Деньги партии?» Не так уж много этих денег в фирме Гладышева «отмылось» — не та сфера, не тот масштаб. «Компетентные органы»? Ерунда, для них любые статьи, даже самые отчаянные, не более, чем комариный укус. Да и намеки по поводу «органов» были у Рындина довольно туманные. Сам Гладышев? Для него слишком тонко. Но ведь «спец методы» были! Рындина переправили в лучший мир, резко прервав циркуляцию его жизненной энергии.

Через несколько дней меня вызвал следователь прокуратуры Ищенко. Мужчина в синем костюме и розовом галстуке задавал мне вопросы типа: для чего я ходил к Рындину, почему я пошел к нему в тот вечер, не был ли я с ним в неприязненных отношениях? Нетрудно было предвидеть, что его раздражала бы неопределенность в ответах, немотивированность моих поступков.

Поэтому я избрал роль активно сочувствующего. То есть, я как бы одновременно сочувствовал и следователю в его стремлении разобраться в этом деле до конца и Рындину — в его справедливой борьбе с Гладышевым. Я, как и покойный, был последним недоволен. Причина недовольства? Так ведь Гладышев — жмот, разве можно в наше время столько платить? Кому он мало платил? Всем, кто у него — точнее, на него — работал. Рындина он особенно обижал: гонорары вообще нищенские выплачивал. Откуда мне известно, что гонорары .были нищенскими? Рындин говорил. Конкретно мне говорил? А он всем говорил,  даже   в  газетной  статье   об  этом упомянул.

Чувствовалось, что я следователю стал неинтересен. А чем я мог его заинтересовать? Он не сомневался, что я знаю причину смерти, точнее, диагноз — инфаркт одновременно с инсультом... Об этом я узнал от жены Рындина, которую разыскали, вызвали из отпуска. Рындину, оказывается, было сорок девять лет. Выглядел он моложе, не- смотря на свой малоподвижный образ жизни и пристрастие к выпивке.

Но отсутствие интереса со стороны прокуратуры автоматически означает полное довольство сторон, поскольку  интерес этот специфический, имеющий последствием для подозреваемого большие неприятности, а для следователя прибавление хлопот и трудов. В данном случае следователь остался доволен моими ответами, а я — следователем, «попросившим» меня расписаться в протоколе допроса свидетеля. Затем меня отпустили и я мог забыть обо всем. Однако забывать мне не хотелось. Тем более, что с некоторых пор я ничего не забывал. Мог, например, вспомнить любое событие до мельчайших деталей. Рындинская рукопись, страница за страницей, строчка за строчкой, тоже исключения не составляла.