Читать «Здравствуй – прощай!» онлайн - страница 120

Конечно, дивизион ПВО был для всех посторонних как на ладони, но это и было преимущество — открытость и доступность всего сектора для современных боевых машин. Велось наблюдение за перемещением летающих объектов, поддерживалась связь с другими подразделениями ПВО, в случае необходимости можно было отразить, как это звучало в утреннем рапорте: «воздушные атаки с территорий Ирана и Пакистана». Все позиции были нашпигованы окопами и укрытиями, для машин с РЛС имелись запасные, замаскированные сеткой и обшитые цинковыми ящиками стоянки. В случае удачного выстрела, приборы противника могли засечь место нахождения «шилки» или «стрелы», поэтому они просто перемещались в другой окоп. Согласно русской пословице_— дважды в одно место снаряд не ложится, это не всегда так. Но нашим бойцам повезло! Пока все пришли в себя, отряхнулись, потерянно озираясь вокруг, объявили: «Отбой тревоги!».

Сержант Мансуров тряс за плечо то одного, то другого солдата, заглядывая им в глаза, проверяя на степень вероятности их контузии. Спрашивал, почему никто рот не держал открытым. Так можно было уравнять перепад давления. Но никто не отвечал, его просто не слышали в эти первые минуты тишины. Все смачно сплевывали песок, Олег вытер кровь, сочившуюся из носа, который то ли разбил в траншее, то ли сорвал старую царапину на лице.

Долговязый, сутулый солдат по фамилии Кастрюлькин испуганно присел, чтобы перемотать портянки, плохо подогнанная обувь не давала покоя даже в такой кризисной ситуации. Тут же ему наступили на ногу, послышались жалобные причитания; размахивая застиранной до дыр портянкой, Кастрюлькин изобразил «танец с кинжалами». У кого-то пошла кровь из ушей, вечером их покажут военному врачу в полковом лазарете, на неделю их никто не увидит в дивизионе. Олег спросил, считается ли кровь из носа в таком случае ранением, но услышал в ответ, что «шланговать» так просто у него не получится. Вопрос был исчерпан, навсегда.

Никто не торопился на построение, казалось, что вообще никому не хотелось подниматься из этого уютного окопа, который с такими матами рыли когда-то. Закурили сигареты под необычным названием «Донские», стоимостью по шесть или восемь копеек пачка. К курящим солдатам присоединились механики-водители из ближайших машин. Которые по тревоге запустили двигатели и вывели технику из траншей, а сейчас, справившись со своим делом, были свободны. Посыпались шутки, смехом пытались снять напряжение тревожного вечера. Рыба, боец родом из Воронежа, смешно рассказывал о том, чем был занят последний час, и почему потом прибыл на машину со спущенными штанами. Его, шутя, поздравили с облегчением. Он пошел искать свой ремень. Крикнул всем что-то на казахском языке. Это было нововведение старшины, своего рода пытка — обучение казахскому языку, требовалось выучить несколько слов в день и отвечать на разные, порой провокационные вопросы, сути и всех тонкостей которых никто, кроме носителей казахского языка или общего, «тюркского» диалекта не понимал. Рыба в этом направлении даже преуспел.