Читать «Эдуард Лимонов» онлайн - страница 33

Мир видимый неотвратимо отдает свои тайны одну за другой. Поэма о будущем признании от 1974 года подтвердилась потрясающим для писателя из Восточной Европы успехом в литературном мире в восьмидесятых. Предвидения от 1977 года начали оживать к концу восьмидесятых. Приходят озарения, взрослый мечтает возопить правду, подобно мальчику Андерсена, громко, как это удалось ему маленьким, спасая советского моряка на балете «Красный мак», во весь голос крикнуть, что король-то голый.

Осенью 1990 года он печатает в «Известиях» статьи «Размышления у пушки», «Больна была вся Европа». Предостерегает тех, кто упивается радостью разделить и уничтожить Советский Союз. Защищает идеологию советского интернационализма. Пусть для иных это ругательное понятие. Не боится высказываться в защиту. Уж его-то не заподозришь в конъюнктуре. Он от советской власти немного получил, она его даже гражданства лишила.

Если быть верным строгой хронологии, писатель со скромной поклажей (основное – ксерокс) после 14 лет Парижа на постоянно улетает в Россию 26 марта 1994 года. Художник Игорь Андреев подарил семье французских богачей Шломберже картину и взамен попросил ксерокс. Лет пять портативный «Кэнон» помогал национал-большевистской партии и газете «Лимонка». Наверное, более внимательный читатель и знаток произведений Эдуарда Лимонова приведет не один аргумент за и против, что все же не один распад Советской империи знаменовал качественно иной этап его биографии. Мне же хочется подчеркнуть условность привязки к одному году. Просто он исторически, фактологически значим.

В 1991 году в октябре заканчивает после немалых проволочек со стороны властей оформлять отобранное в 1974 году гражданство, но СССР приказал долго жить, и только в 1992 году Лимонов получает российский паспорт. В 1991 году для Эдуарда Лимонова, и не только для него, происходит планетарное событие, значительнее падения Римской империи.

– В огромной степени СССР разрушила номенклатура, зажиточные слои, советская интеллигенция, – не устает аргументировать и иллюстрировать данный тезис. – Упрямые, самоуверенные, воинственные, агрессивные, истеричные. Каждый – маленький, нетерпимый к другой идеологии Пол Пот… Ради осуществления своих светлых идеалов капитализм сгноят, угробят миллионы, замучают голодом. Чтоб восторжествовала их светлая правда. При этом полуграмотны. Воспитаны по устарелой гуманитарной классической системе. Клянутся Мандельштамом, бранятся Маяковским. Продукты затхлости и герметизма. Мира за пределами России не знают. Слепые и наглые.

В этой связи его оценки во многом схожи со взглядами Параджанова.

– Каким видится будущее Украины?

– Никаким не видится… – ответил однажды еще в восьмидесятых Параджанов и пояснил свой скепсис оценкой украинского характера: – Хуторянство и трусость. Научились только уничтожать друг друга, и все. А мужественных – единицы.

Могу добавить. Летом 1978 года фланирую по Невскому. Студента-практиканта в «Интуристе» приветило руководство и поощрило разрешением сопровождать группу американцев по маршруту. Мне двадцать один. Жизнь казалась прекрасной. И вдруг прямо перед собой вижу, как навстречу идет школьный товарищ Сурен с отцом Сергеем Иосифовичем. Памятен тот вечер. Колодец-дворик из Достоевского, полуподвальная квартирка фотографа Плотникова, обжигающий глинтвейн. Рассказы-портреты, рассказы-картины переживаний. Сергей Параджанов только обрел свободу. Он делился горькими воспоминаниями. Горевал, как низко может, но не должен пасть человек, наш человек. Помню его слова о гнилости коммунистической партии. И что не все, возможно, утрачено. Могут же спасти ее порядочные люди? Или КПСС и само государство обречены? Кстати, а сегодняшние коммунисты, как они себя чувствуют в законсервированных парламентских фракциях в Москве и Киеве? Параджанов сокрушался о низости известных и ему и мне личностей, жалких хуторянах и трусах. О том, что великие соотечественники ими ненавидимы.