Читать «Счастливая карусель детства» онлайн - страница 79

Мы же вскорости продолжили отмечать день рождения, как ни в чем не бывало и всеми силами пытались не думать о произошедшем.

Знали и чувствовали, что ссора эта долгой быть не может. Так оно в скорости и получилось. Дед просто позвонил в Москву недельки через две-три и голосом, не терпящим возражений, обыденно произнес: «Довольно ребячиться, жду тебя в отпуск с женой на даче».

— Спасибо, Петр Ксенофонтович, непременно будем. Рад вас вновь слышать.

— Значит, договорились! Я тоже по тебе соскучился. Жду!

Закончилась эта история вполне благополучно, и больше участники конфликта ее никогда не вспоминали. Прав был папа, когда говорил, что они не смогут долго обходиться друг без друга и скоро помирятся. Настоящая любовь, уважение и мужская дружба пройдут через любые испытания. Мое же сердце было целиком на дядиной стороне. Пусть я и не был таким знатоком искусства, как дед, но сказку Андерсена «Свинопас» я хорошо помнил, и дедово поведение казалось мне сродни поведению той принцессы, что не смогла оценить настоящих розу и соловья и предпочла им мастерски сделанные безделушки. Мат же от деда слышал я тогда в первый и последний раз.

Мужики

1

Мужиком я ощутил себя довольно рано — примерно лет в шесть, и случилось это при очень забавных обстоятельствах и в забавном месте — женской бане. Еженедельно ходили мы пешком с дачи в баню на помывку, и походы эти становились для нас с Танькой самым интересным и запоминающимся событием дня. Из всех же пятерых или шестерых шествующих только я один не принадлежал к женщинам. Был я маленьким мальчиком, но, несмотря на это, мылся в женском отделении бани без стеснения уже не первый год и не ощущал своей неполноценности. Вернее, я даже не мылся, а мыли меня женские заботливые руки. Мужчинам же нашим меня не доверяли и считали, что они не смогут обеспечить должного ухода за мной, да и атмосфера для маленького ребенка в мужском банном отделении была признана на семейном женском совете «не совсем подходящей». Я и не возражал! Женская баня, так женская — какая разница! Не был я и одинокой белой вороной среди женской банной компании и давно подметил, что всегда без труда можно обнаружить одного-двух маленьких мальчиков, пришедших сюда со своими мамами или бабушками.

Наша банная команда всегда неизменно возглавлялась бабушкой, важно и чинно шествующей во главе процессии в обществе ее сестры-бабушки Ани, тети Али и нас с Танькой. Иногда к нам присоединялась и мама, но в тот памятный день ее в нашей компании не было.

Внутри бани все было, как обычно, и мы с Таней сидели в своих то ли тазах, то ли шайках, брызгались друг на друга водой из формочек, смеялись и визжали. Наши женщины разбрелись по своим делам, но мы постоянно ощущали на себе их внимание. Бабушка ушла с веником в парную, и я с ужасом проводил ее туда глазами. Мы несколько раз раньше заходили в парную из любопытства, но большего кошмара и представить себе не могли! Обжигающий кожу пар негостеприимно пугал, останавливал и заставлял нас почти сразу развернуться и выбежать. А бабушка лишь называла нас «глупенькими» и поднималась по ступеням на самый верх, где жар был намного сильнее. Но и этого ей было мало. К нашему ужасу она начинала нещадно себя хлестать березовым веником, поглядывая с озорством на нас. Этого вынести я уже не мог. Казалось нам, что она сходит с ума, и под дружный женский смех мы стремительно выбегали в помывочную, раз и навсегда зарекшись не входить в парную. И вот сидим мы с Танькой в своих тазах и смеемся, и никто не обращает на нас ни малейшего внимания, все заняты своими обычными делами. И вдруг Танька выделяет в нескольких метрах от нас какую-то некрасивую старуху, смотрит на нее с полувыпученными глазами и говорит мне вполголоса: «Сашенька, ты посмотри, какие у той бабки сиськи ужасные!» Вгляделся я и рот раскрыл. Признаюсь, что зрелище меня ошеломило! Понимал я, конечно, и знал, что у женщин груди круглее и выпуклее, чем у мужчин, ведь там у них молоко, которое я еще недавно сам жадно высасывал из материнских сосков. Но в данном случае выпуклость и округлость превратились в сплошную обвислость, будто у старухи этой вниз уходили два набитых песком чулка. От удивления мы рты пооткрывали, и казалось нам, что это какой-то фокус, который непременно должен закончиться. Но фокус не кончался, а сама фокусница неожиданно для зрителей закатила скандал невиданной силы, обрушившись на них с необъяснимой яростью. Но, как я понял, ярость адресовалась исключительно мне.