Читать «Полководцы Украины: сражения и судьбы» онлайн - страница 318

Соответственно и потери в дивизии были огромны. В период с 26 апреля по 16 сентября 1918 г. она потеряла 14 тысяч солдат и 300 офицеров.

В сентябре 1-я Марокканская дивизия участвует в решающем для победы союзников прорыве «линии Гинденбурга», и эта победа заставила Германию пойти в ноябре на заключение перемирия. За участие в прорыве Малиновский награждается одной из наиболее почетных боевых наград Франции – Военным Крестом с серебряной звездой.

В приказе начальника 1-й Марокканской дивизии генерала Догана о Малиновском были сказаны следующие слова: «Отличный пулеметчик. Особенно отличился во время атаки 14 сентября, обстреливая из пулемета группу неприятельских солдат, оказавших упорное сопротивление».

Окончание Первой мировой войны дало возможность Малиновскому вернуться в Россию, хотя он и мог остаться во Франции и получить гражданство. Оказавшись во Владивостоке, кавалер французского Военного Креста отправляется в западном направлении и поступает добровольцем в Красную армию. Он воюет на Восточном фронте против армии Колчака инструктором пулеметного дела и красноармейцем в 240-м Тверском полку 27-й стрелковой дивизии, участвует в боях под Омском и Ново-Николаевском, станциях Тайга и Мариинск, сражается против барона Унгерна фон Штернберга.

В конце 1919 г. командование направляет Малиновского в школу младших командиров, после окончания которой он за семь лет проходит путь от командира пулеметного взвода до командира батальона.

В 1927–1930 гг. Малиновский обучается в Военной академии им. М. В. Фрунзе и после ее окончания занимает ряд ответственных штабных должностей. В январе 1937 г. начинается его «спецкомандировка» в Испанию в качестве военного советника под псевдонимом «полковник Малино» (испанский язык Малиновский выучил еще в академии).

«Полковник Малино» участвует во многих боях в Испании, в том числе обороне Мадрида и сражении под Гваладахарой. Приведем яркую зарисовку Малиновского об армии республиканцев, в которой главным достоинством военачальника считалась не столько полководческая одаренность, сколько безумная личная храбрость. Когда он прибыл в дивизию Энрике Листера, тот пригласил советского военного советника на командный пункт, который прицельно обстреливала артиллерия и пулеметы франкистов: «Я никогда не был сторонником показной храбрости и тогда, на командном пункте, понимал, что наша рисовка друг перед другом ни к чему. Но что поделаешь, разумная осторожность могла уронить меня в глазах этого храброго человека… Над головами, над чахлыми безлистыми кустарниками посвистывают пули. Мы прогуливаемся с Листером от домика до дворовой изгороди, от изгороди до домика. У генерала вид человека, совершающего послеобеденный моцион, я тоже показываю, что пули беспокоят меня не более, чем мухи. Перебрасываемся короткими деловыми фразами. От домика к изгороди, от изгороди до домика. Начинает смеркаться, будто невзначай рассматриваю на рукаве рваный след пули. – Полковник Малино! – с улыбкой восклицает Листер. – Мы еще не отметили нашу встречу. – И подзывает адъютанта: – Бутылку хорошего вина!»