Читать «Полководцы Украины: сражения и судьбы» онлайн - страница 264

1) Уже известно, что изучение всякого предмета начинается с разложения его на составные части, с изучения каждой порознь и кончается соединением их в одно целое. Маневрирование представляет три отдела: 1) Маневрирование на местности ровной без видимой цели (учение без применения к местности), имеющее целью одно приучение к стройности движения; 2) маневрирование на местности пересеченной также без видимой цели (учение с применением к местности); 3) наконец, маневрирование с противником (маневры). Известно, что каждый из этих отделов составляет особую науку, которые враждебны между собою: так, после маневров является необходимость подтянуть стойку, уравнять шаг и т. п., иначе не будет желаемой стройности на учениях без применения к местности… Переходя к учениям с применением к местности, приходится отучать людей от той неподвижности и однообразия поз, которых от них требовали на ученьях без применения к местности, и т. п.

А между тем эти отделы составляют совершенно естественные части одного целого и без изучения их обойтись невозможно. Остановка на маневрировании с противником, не соединенная со стрельбой, повела к системе мирно-военной тактики с ее боязнью обходов, преувеличенным значением численного перевеса, с остановкою от неприятеля в 50 шагах при атаке и проч., и проч., несмотря на то, что маневрирование составляет необходимую часть солдатской науки, целиком применимую к делу боевому; можно себе представить, до какой тактики должна довести военная игра, в которой нет ничего общего с делом действительным.

Из этого видно, что военная игра составляет занятие в полном смысле слова примерное и относительно маневрирования более самостоятельное, чем было примерное заряжание ружья, примерное отмыкание штыка относительно действительного заряжания, действительного отмыкания штыка: там по крайней мере обращались с одним и тем же ружьем в обоих случаях. Следовательно, военная игра не может стать не только в число первостепенных, но даже в число обязательных отделов образования, и частых упражнений в ней должно избегать для пользы самого дела. Подтверждением опасности частых в ней упражнений могут служить инструкции г. H., приложенные к его военной игре; они представляют целый кодекс правил модельной тактики, не имеющей, по духу, ничего общего с действительной. Но разбор инструкций отнесен до следующей статьи; здесь предположено проследить общие основания игры.

2) Какого рода умственную деятельность возбуждает игра?

В поле человек употребляет все усилия, чтобы не потеряться в пространстве, чтобы отдать себе отчет во взаимном отношении различных частей его, трудно объемлемых глазом и притом видимых в перспективе; на модели он обнимает разом десятки квадратных верст, видит то, чего на деле видеть не в состоянии, и притом сверху, а не в перспективе. Вместе с тем линию в дюйм он должен представлять себе линией в 50, 25 сажен; выпуклость, закрываемую концом пальца, довольно большой горой и т. п. Итак, в поле воображение стремится заключить большое в малый объем; на модели – малое представлять большим. Понятно, что последней работой оно не только не укрепляется к дельной работе в поле, а расслабляется, становится к ней неспособным. Не будет, следовательно, преувеличением, если к фразе г. изобретателя: «военная игра возбуждает умственную деятельность» прибавить: «противоположную той, которая необходима в поле».