Читать «100 знаменитых символов Украины» онлайн - страница 341

Была еще одна «скользкая» тема, нередко «омрачавшая» отношения Тарапуньки и Штепселя с властью. Понятно, что в СССР не было антисемитизма, как и любых других проявлений национальной нетерпимости. Как же, ведь «Советский Союз – это дружная семья народов!» Но на самом деле людям с «неудачной» национальностью тяжело было, например, поступить в институт, получить престижную работу и так далее. В сложившемся творческом квартете – Тимошенко, Березин и работавшие с ними писатели Александр Каневский и Роберт Виккерс – только у Тарапуньки все «было в порядке» с национальностью, у остальных же пятая графа в паспорте явно «подкачала». И именно Юрий Трофимович буквально зверел, как только вопрос касался национальности его друзей. «Одного киевского деятеля культуры, из которого сочился антисемитизм, публично обозвал «национальным по форме, дураком по содержанию», – вспоминал Александр Каневский. – Другому – в Москве, на Декаде украинского искусства, в фойе гостиницы, за слово «жид» влепил такую оплеуху, что тот свалился на пол».

Они были вместе почти полвека. Вместе работали, вместе отдыхали, вместе делили радости и горе. Вместе они были и в тот ноябрьский вечер 1986 года. Обычный спектакль, как всегда – полный зал, как всегда – полная самоотдача. Зритель не должен видеть, что актеру плохо, что он последние год-два играет, что называется, «на таблетках». Во время представления сердце Юрия Тимошенко не выдержало… Когда его хоронили, улицы возле Дома актера, где проходило прощание, были заполнены людьми. К гробу подошел Ефим Березин, помолчал немного, а потом сказал: «Так много хотел тебе сказать на прощанье, но… Прости, Юра, я впервые забыл свой текст…»