Читать «Грешница. Связанные паутиной» онлайн - страница 88

Долгая дорога – это всегда утомительно. А если к ней добавляется мысль, что завтра возвращаться обратно на нелюбимую работу, то совсем хоть плачь. До бухты Сорино было шесть часов пути.

Сантера сидела напротив окна и слушала мерный стук колес. Погода окончательно испортилась и грозила из дождя перерасти в полноценный град размером с куриное яйцо. За соседним столиком две пожилые дамы жарко обсуждали последние убийства Бархатного кровососа.

Имя такое тот получил за странное поведение его жертв. Все добровольно, с превеликим удовольствием шли в раскинутые сети.

– Говорят, что он красивее лучших актеров театра!

– А толку, что говорят? Никто так и не смог описать его внешность. У свидетелей показания не сходятся. Видать, безвинных людей порочат.

– Что странно – зачем он бедняжек в каждом городке захудалом ловит и переезжает? Почему не обоснуется в одном?

– Дурость вы говорите, голубушка! Чтобы кровопийца на месте осел, где-то в одном месте охотился… Он же от следователей сбегает!

– И подумай-ка, к местным фифам не суется!

Когда поезд стал замедляться, Сантера выскочила в предварительно распахнутое окно. Огляделась. Справа возвышалась Медвежья гора, вдали серела океанская гладь. Маленький городок был как на ладони.

Она пешком шла по размытой от дождя дороге, под ногами чавкала густая грязь. Местечко, где теоретически проживал потомок великого генерала, казалось пустынным и крайне негостеприимным. Люди хмурыми.

Она, одетая в неброскую, но дорогую по здешним меркам одежду, вызывала излишний интерес. Чумазая свора детишек, ровесников Василиска, подбежали, клянча денежку.

Опережая мелких воришек, Сантера сама выдала всю мелочь. Пускай так, чем будут шарить по карманам.

Дети подсказали, куда идти дальше. Указали на маленький домик, ветхий, с ветром, гуляющим в многочисленных трещинах. Вокруг копошился желто-белый ковер из сотен птиц, – их привлекала не совсем свежая рыба, пучками вывешенная на бельевых веревках. Вероятно, чтоб запах отгонял незваных гостей.

Крылатые создания изрядно усложняли передвижение по двору. Ведьма слегка ослабила волю, позволяя желаниям зверя возобладать. Разум затопил голод и беспричинный темный гнев.

В ту же секунду птицы заполошно, не ведая причин своего испуга, разом поднялись с насиженных мест, ненадолго закрыв крыльями небо. Вместе с дождем на землю плавно падали перья.

На крыльцо выбрался неухоженный седой мужчина. Они с Сантерой встретились взглядами.

– Убирайтесь с моей территории! – закричал мужчина, потрясая клюкой. – Поганые жулики!

Затем повернулся и пошел обратно в дом.

– Постойте! Я просто хочу поговорить. – Сантера кинулась за ним, едва успев вставить ногу в проем прежде, чем дверь закрылась.

– Все вы хотите только поговорить, а потом называете меня лжецом! Проваливай, пока цела!

– Генерал Леон Филис был вашим дедом?!

Дверь замерла на полпути. За ней послышался глухой кашель, затем мрачный голос переспросил:

– Откуда вам известно? Кто сказал?

– Я отыскала записи в закрытом архиве пантенариума Пьеты, – торопливо начала рассказывать девушка. Ее слушали внимательно, не перебивая. Створки распахнулись, и Чарльз Филис нехотя буркнул, отступая вглубь сеней:

– Не знаю, зачем вы приперлись, но толку с этого не будет. Все, что я говорю, – ложь и клевета на святейшего Кнеза.

– Мы оба знаем, что это не так. Я пришла за правдой. Помогите мне, Чарльз.

Он пожевал мясистые губы. Посмотрел оценивающе – с волос Сантеры, убранных в изящную прическу, стекали капли воды – и грубовато ответил, переходя на ты:

– Заходи уж, мышь мокрая. Зря, что ль, ехала.

– Благодарю, – церемонно поклонилась ведьма, переступая порог.

В доме царил бардак. Электричества в таком захолустье не было; свет давал масляный светильник. Хромая, мужчина дошел до скамьи, на которой горой высились шкуры, и уселся.

– Видишь, девочка, как ему отплатили. Герою, человеку, радевшему за своих… свои же в спину и ударили. Хе-хе-хе. – Он хрипло засмеялся, и смех перешел в новый приступ кашля. – Клянусь, я бы и сам поверил, что он был сумасшедшим стариком. Никаких доказательств его подвигов. Да вот только наш Срыватель Оков почему-то сильно не хотел, чтобы дед продолжал рассказывать всем свои выдумки.

– К вам приходили с угрозами?

– А то нет! Злыдни! По виду людишки простые, одежда дрянная. А лица стертые, мертвецки спокойные. Полиция его тайная. Тьфу! Плевал я и на него, и на них!

Сантера села напротив, всем видом демонстрируя согласие. Сейчас от нее не требовались какие-либо слова, только интерес и сочувствие на лице.

Чарльз швырнул в печку дровишки и продолжил:

– Когда я был маленьким, он еще верил, что все будет исправлено. Отцу моему, матери обещал лучшую жизнь. Но время шло и ничего не менялось. После уничтожения инкантаторов – баламутов по-нашему, Кнезом заинтересовались в том проклятом ордене. Они дали ему деньги, дали власть, промыли мозги. Он стал символом их воли. Люди рождаются и умирают, не зная правды, веря в выдуманные богатыми лжецами истории победы.

– Людям не нужна правда – она их только расстраивает, – соглашаясь, грустно усмехнулась ведьма.

– Мой дед отдал все силы и здоровье ради мира на людских землях, веришь?

– Да.

– Веришь, – довольно повторил мужчина, смакуя слово. – Так вот, правда, девочка, в том, что Матис никогда не убивал Нериса Большую Руку.

– Хозяина Арлета?

– Его самого. Деталей не знаю. Мне это в детстве тайком дед нашептывал. Про башни тоже не стану говорить – может, и было место подвигу. Прошлое – штука ненадежная, точности в ней нету.

– Тогда что же он сделал? – Ведьма терпеливо напомнила о сути разговора.

– Собрав небольшую армию, отправился к стенам Птичьего города. Никто не мог пройти, а они прошли! Защита спала! Нечистое дело, но спрашивать никто не стал. Солдаты жгли ядовитые да сонные травы, а сами головы тряпками мокрыми кутали и убивали задыхающихся баламутов. Это сейчас их малюют рогатыми и с хвостами, а на деле не отличишь – совсем как люди.

– Я знаю, знаю.

Он не заметил ее оговорки, продолжил, нахмурив кустистые брови и сгорбив спину.

– Кнез почему-то помчался прочь от логова Большой Руки. Моего деда тогда это сильно поразило, но времени разбираться не было. Ворвавшись в покои магистра, толпа увидела пожилого баламута с проломленным черепом. Затылок ему книгой пробили, представляешь? Стало быть, предатель среди них затесался!

Тем временем запылала соседняя башня, та самая, куда бежал Матис. Все решили, что он погиб. Однако, когда город начал таять прямо на наших глазах, Кнез стоял снаружи целый и здоровый.

– Что же он делал все это время?

– Никому не известно. Может, искал чего?.. Он ведь рассказывал всем, что баламуты хранят ужасные секреты. Мол, людей в животных обращают. Ему поверили, – иначе бы не осмелились напасть! – но не нашли обещанных зверств. Были там какие-то мерзкие существа, их подожгли, и дело с концом. А все, кто выжил в ту ночь, стали пропадать или гибнуть. Вот дед и сбежал, покуда мог. Он видел, что происходит со страной, хотел раскрыть всем глаза, но его не слышали. Леон Филис погиб в одиночестве с клеймом сумасшедшего. Он был лучшим другом Матиса!

– Это очень печально. Я не догадывалась, что правда настолько горька…

– Теперь знаешь. Расскажи тем, кто станет слушать. Пускай знают, что их Кнез лишь пешка, что он всегда был вялым робким пареньком и никудышным полководцем.

Сантера встала. Подошла к Чарльзу и сжала его морщинистую ладонь:

– Я давно чувствовала что-то неладное во всей этой истории. Ваша помощь бесценна. Спасибо, Чарльз. Я ваша должница.

– Брось. Мне хватит того, что хоть кто-то выслушал бредни свихнувшегося старика. Ты только не забывай, что я сказал. Нами всеми пытаются вертеть. Думай своей головой, а не чужой. И тогда точно не сойдешь с верного пути.

Внук генерала проводил ее до обочины и, когда она собиралась бежать к станции, где останавливался беспрерывно сигналящий поезд, внезапно хлопнул себя по лбу.

– Не знаю, важная эта деталь или нет, но дед рассказывал, что Матис в ту ночь был не один. Рядом с ним стоял ребенок в шапероне. Кнез объяснил, что спас его из плена баламутов.

– Вы правы. Это очень важно, – сглотнув, сказала Сантера.