Читать «Роман в утешение. Книга вторая» онлайн - страница 34

Бабульки разобиделись.

– Вовсе он не дурацкий! Это же «Не родись красивой». Конечно, ты-то его смотрела, тебе поэтому и всё равно. А мы посмотреть хотим.

Я его не смотрела, как, впрочем и все прочие сериалы. Но препираться мне было некогда. Я сердито рявкнула:

– У кого погреб самый крепкий? – уже зная ответ.

Поняв, что никакого понимания от меня им не дождаться, бабки с недовольным ворчанием поднялись и поползли на улицу со словами:

– Да у тебя, у кого ж еще? У Ефросиньи в погребе все песком засыпано и даже скамейка есть. Только вот чего-нибудь теплое с собой взять надо, а то замерзнем.

Но едва мы вышли во двор, как поняли, что дальше сделать не сможем и шагу. Ветер дул со страшной силой, не давая сдвинуться с места. К тому же он нес столько пыли, земли и разной дряни, что дорогу не было видно совершенно.

Мы кинулись обратно. С трудом закрыв дверь, сели подальше от тоненько звенящих окон и призадумались. Напуганные старушки вопросительно поглядывали на меня, как будто возлагая какие-то особенные надежды. Но я думала вовсе не о них, а о Семене. До села он добраться явно не успел, и ураган захватил его в дороге. От такого ветра УАЗик вполне мог перевернуться. Очень хотелось позвонить ему, чтоб узнать, как его дела, но я сдерживала это желание – как он будет мне отвечать, если нужно в оба глаза следить за дорогой и что есть сил держать руль?

Внезапно наступила оглушающая тишина. И она была такой пугающей, что бабульки переглянулись и принялись испуганно креститься. Баба Нюра со страхом сказала:

– Кажись, к нам воронка идет. Что делать будем?

Что за воронка? И вдруг до меня дошло – это же смерч! Теперь стало страшно и мне.

– Давайте быстро ко мне! Пока дома не поразметало! Еще не поздно!

Старушки кинулись к дверям. Но внезапно баба Нюра развернулась, метнулась к шкафу и вытащила из угла что-то плоское, завернутое в цветастый платок.

Мы вышли во двор, где было так тихо, что слышен был тихий звон из откуда-то из поднебесья. Внезапно баба Маруся обернулась и вскрикнула:

– Поздно уходить! Не успеем! Воронка!

Я тоже обернулась и от ужаса застыла на месте – неподалеку от тонкой полосы огорода подбоченясь, как в лихом танце, прямо на нас несся тонкий длинный вихрь. Одним концом он упирался в землю, не оставляя за собой ничего, другим подпирал небо, выкидывая туда всё, что подобрал с земли.

Баба Нюра внезапно взъярилась.

– Ух, ты, гад! Все мои овощи повыдрал! Что я теперь зимой есть буду?!

И она, будто лишившись рассудка, скинула со своей ноши платок и понеслась навстречу смерчу, громко выкрикивая слова молитвы и выставив вперед плоскую доску.

Баба Маруся с Верой Ивановной одновременно выдохнули:

– Чудотворная!

Я догадалась, что в руках у бабы Нюры икона. В чудеса мне не верилось, хотя я слыхала, что они бывают. Но уж слишком огромным и бездушным был смерч, и очень маленькой икона в руках у неказистой разгневанной старушки.

Мы безвольно смотрели на бесшумно надвигавшийся смерч и маленькую упрямую фигурку, бесстрашно двигающуюся ему навстречу. Надо было бежать, прыгать в погреб, спасаться, но со мной что-то случилось. Я смотрела на страшное зрелище, не в состоянии оторвать взгляд. Оно завораживало, притягивало, парализовало. Я поняла, почему кролики безропотно ждут броска удава, хотя вполне могли бы убежать. Мы втроем очень походили сейчас на загипнотизированных кроликов, ожидающих неминуемой гибели.