Читать «Семантическая концепция истины и основания семантики» онлайн - страница 3

Однако все эти формулировки способны приводить к различным недоразумениям, так как ни одна из них не является достаточно точной и ясной (хотя этот упрек в гораздо меньшей степени относится к первоначальной формулировке Аристотеля). Во всяком случае ни одна из них не может считаться удовлетворительным определением истины. Это вынуждает нас искать более точного выражения наших интуиций.

4. Критерий материальной адекватности искомого определения.

Начнем с конкретного примера. Рассмотрим предложение "снег бел". Мы задаемся вопросом: при каких условиях это предложение истинно или ложно? Представляется очевидным, что если мы опираемся на классическую концепцию истины, то должны сказать, что данное предложение истинно, если снег бел, и ложно, если снег не бел. Таким образом, если определение истины соответствует нашей концепции, то из него должна следовать эквивалентность:

Предложение "снег бел" истинно тогда и только тогда, когда снег бел.

Обращаю внимание на то, что фраза "снег бел" в левой части этой эквивалентности стоит в кавычках, а в правой части ― без кавычек. В правой части стоит само предложение, а в левой части ― имя этого предложения. Используя средневековую логическую терминологию, мы могли бы сказать, что в правой стороне слова "снег бел" употребляются в формальной суппозиции, а в левой стороне ― в материальной суппозиции. Вряд ли нужно объяснять, почему в левой части эквивалентности нам требуется имя предложения, а не само предложение. Во-первых, с точки зрения грамматики нашего языка выражение вида "X истинно" не будет осмысленным предложением, если мы в нем 'X' заменим предложением или чем-то иным, также отличным от имени, ибо субъектом предложения может быть только имя существительное или выражение, выполняющее функции существительного. Во-вторых, фундаментальные соглашения относительно использования любого языка требуют, чтобы в высказывании о каком-либо объекте использовалось имя этого объекта, а не он сам. Следовательно, если мы хотим что-то сказать относительно какого-то предложения, например, что оно истинно, мы должны использовать имя этого предложения, а не само предложение.

К этому можно добавить, что заключение некоторого предложения в кавычки вовсе не является единственным способом образования его имени. Например, предполагая обычный порядок букв в нашем алфавите, мы можем в качестве имени (дескрипции) предложения "снег бел" использовать следующее выражение:

Предложение, состоящее из двух слов, первое из которых составлено из 17-й, 13-й, 6-й и 4-й букв, а второе ― из 2-й, 6-й и 11-й букв русского алфавита.

Теперь мы можем обобщить эту процедуру. Рассмотрим произвольное предложение, которое представим буквой 'р'. Образуем имя этого предложения и представим его другой буквой, скажем 'X'. Теперь мы спрашиваем: каково логическое отношение между двумя предложениями ― "X истинно" и 'р'? Ясно, что с точки зрения нашей исходной концепции истины эти предложения эквивалентны. Иными словами, справедлива следующая эквивалентность: