Читать «Антарктида» онлайн - страница 13

Он увидел бы там феерический каскад приемов: отвлекающая попытка взять предплечье на ключ, на самом деле лишь маскирующая истинные намерения и срывающая соперника из устойчивого положения, стремительный нырок под руку, захват, подбив ноги бедром, вертушка, перевод в партер, захват рук и туловища, накат с выходом на мост, когда ты чувствуешь (весомое, сладостное и всеобъемлющее чувство!), что все твое тело становится частью приема, превращается в путь, по которому этот прием реализуется в сжавшихся и одновременно растянувшихся времени и пространстве, словно не ты проводишь прием, а прием — тебя, и именно в результате этого приема ты, твое тело по-настоящему существует, затем еще накат, за которым следует немедленный захват туловища сзади и бросок через себя с высокой амплитудой, после чего делается замок на плечо и шею, дожимающий поверженного соперника.

И вся эта феерия внутренней борьбы скрывалась за небольшим движением мышц, даже не движением, а намерением Ванглена сделать это движение. Но Ньен уже все просчитал в своей голове и сорвал атаку, едва заметно сместившись вперед и вправо, чуть изменив положение центра тяжести своего тела, сделав полушаг навстречу потенциальной угрозе. Ньен знал, что атаку надо гасить еще на попытке входа в прием, пока она не набрала темп и инерцию, не стала неотвратимой, не превратилась в удар, сметающий все на своем пути. И даже это уже недостаточно своевременно. Атаку надо гасить на этапе замысла, предугадав намерения противника, пересчитав его. И в головах борцов постоянно шел расчет будущих действий и противодействий, своих и соперника. Вокруг простой вертушки, о которой невозможно было даже помыслить, чтобы она удалась в единоборстве двух столь опытных борцов, Ванглен и Ньен могли разыгрывать в голове целые баталии.

А со стороны казалось, что ничего особенного не происходит: сопение, возня, полушаги, подтанцовывания, попытки сдвинуть друг друга с места, раскачать, вывести из равновесия, чуть-чуть, на полпальца, улучшить захват. Но за всей этой невзрачной толкотней стояли стремительные движения мысли. В каждом борце таилось бесчисленное множество отработанных до автоматизма программ действий. Прием или каскад приемов могли последовать в любое мгновение, как только мозг борца, его мышечное самосознание определит, что его тело, руки и ноги, а также тело соперника в своем постоянно меняющемся противоборстве взаимоположений, захватов и контрзахватов, — как только эти тела хотя бы на самый летучий миг принимали позицию, позволяющую провести атакующее действие. В этом случае прием последует незамедлительно, и для этого опытному борцу порой даже не надо принимать сознательного решения. Его тело, его мозг все сделают сами, мгновенно взорвавшись отработанными действиями. Конечно, именно сознание играло в борьбе главную роль. Более того, главным образом это была не борьба мышц, а борьба нервов, борьба умов.