Читать «Григорий Грег «Капли крови»» онлайн - страница 22

«Ты замедляешь шаг. Опущенной рукой…»

Ты замедляешь шаг. Опущенной рукой

рвешь веточку зеленую полыни.

И что-то говоришь о жизни той, другой,

как счастливы мы в ней когда-то были.

И пальцы нервно мнут пахучий стебелек,

искрашивая листья понемногу…

Внезапно замолкаешь. Взгляд твой чужд, далек.

Беру полынь, роняю на дорогу.

Ладонь твою целую. Горечь на губах…

Ты смущена. И смотришь мягко, нежно.

И я смущен… Бегу к обочине. В кустах

ищу шиповник розовый и свежий.

Несу тебе цветок. Он яркою звездой

горит на ветке тоненькой и колкой…

«Еще ты любишь?» – мой вопрос простой.

И ты в ответ целуешь молча, долго…

«“Привет, любовь!” – твои слова близки…»

«Привет, любовь!» – твои слова близки,

мне на ухо… и возле самых губ.

Дыханье слышу… И цветы тоски

осыпались… А телефон так груб,

пластмассой холодит. Но голос твой

закрыть глаза мгновенно заставляет…

И в нежности реальность я теряю.

И чувствую – ты рядом, ты – со мной,

пусть в трубке телефонной голос твой…

«Твои глаза застенчиво нежны…»

Твои глаза застенчиво нежны,

плен рук твоих так долгожданно долог.

Слова на пике счастья не нужны,

лишь сердце бьет… Твое? Мое? Как молот…

«Тебя засыплю лепестками роз…»

Тебя засыплю лепестками роз.

Сквозь пальцы ворох огненный струится,

и алый атлас пламенем искрится

на шелковистом золоте волос…

Но красота сияющая роз

с твоею красотою не сравнится!

* * *

Из письма Ладе:

«Я уже с трудом переношу мое нынешнее бытие. Я словно белая ворона. Хорошо, что сейчас поэзия переживает своего рода эстрадный период. Многие поэты выступают с концертами, и это модно. И за счет этого мы в чести, поэтому мне прощают какие-то странности. Я окончательно замкнулся, стараюсь ни с кем особо не дружить, потому что все время боюсь проговориться. Уже было несколько проколов, ведь я знаю намного больше своих сограждан. Догадываешься, каково это, иметь подобные знания? Есенина найдут повешенным в гостинице «Англетер» буквально через два года, Маяковский застрелится через семь лет. Но сейчас-то они живы! И я могу видеть их, слышать. Но не могу предотвратить! Это сводит с ума!»

Ну что, насмешница, что, жизнь?

Ударь еще, наотмашь, больно.

Предупреждай опять: держись!

Но разве попрошу: довольно?

Не отвернусь, не опущу

я глаз презрительно застывших.

Тебе, гордячка, не спущу

обид сегодняшних и бывших.

Мы заслужили? Докажи!

Открой нам книгу наказаний,

дай прочитать те строчки лжи,

что позабыты. Узнаваний

не избежать. Ведь все дела

ты записала на страницах

мгновенным росчерком пера,

и ложь мгновений вечно длится.

Так докажи мою вину!

Ее не чувствую, не знаю!

Как знаю цену я добру

на грани зла. И понимаю.

Но сердцу больно от обид!

За что? Опять удар! За что же?!

И, кажется, весь мир разбит.

И, кажется, никто не может

помочь… Не жди, не опущу

перед тобою глаз я влажных.

Ну? Бей наотмашь! Не прощу

тебе просчетов. И не важно,

что мир разбит. Не отвернусь,

не попрошу меня оставить.

Глотая слезы, рассмеюсь:

Эй, жизнь, легко ли вновь ударить?