Читать «Колокола» онлайн - страница 91

Ричард Харвелл

Ремус покачал головой.

— Не беспокойся, Мозес, — добавил Николай, в последний раз ласково шлепнув рукой по животу. — Ремус, так или иначе, боготворит это тело.

Ремус оторвал сердитый взгляд от книги, на этот раз на его лице не было усмешки.

— Следи за своим языком. Вино его развязало.

— Мой милый Ремус, между нами нет секретов. Особенно от Мозеса. Он от нас ничего не скрывает. Мы тоже ничего не скрываем от него.

— О некоторых вещах лучше не говорить.

Николай кивнул, обращаясь к потолку:

— Ты прав, Ремус. Бывает любовь, о которой не говорят.

Ремус нахмурился:

— Благодарю тебя.

Он смущенно пожал плечами, глядя на меня, как будто извиняясь за оскорбление:

— Иногда только песня может это сделать. — Николай привстал.

Я улыбнулся. Ремус выглядел обиженным. Мы оба почувствовали решимость в его голосе: надвигалась буря.

— Нет, Николай. Не сейчас.

— Мозес?

— Да? — Я выпрямился и положил руки на колени, став внимательным зрителем.

Он налил себе еще бокал вина и выпил его залпом, как воду, а потом встал посреди комнаты. Немного покачался из стороны в сторону. Его глаза косили, но были блестящими и веселыми.

— Самое время спеть!

Ремус закрыл книгу.

— Николай, уже слишком поздно, — сказал он и встал. — Мы с Мозесом пойдем.

— Никогда не поздно петь о любви.

— Сейчас уже поздно. — Ремус погрозил ему книгой. — Не давай им повода ненавидеть тебя, Николай.

— Ненавидеть меня? Как можно ненавидеть меня за мою любовь?

— Поговорим об этом утром.

— Когда я не буду так одурманен любовью?

— И другими жидкостями тоже. — Ремус кивнул мне и поманил к двери.

— Нет! — воскликнул Николай, как будто я собрался предать его. Он предостерегающе поднял палец, показывая, что я должен остаться, и, покачиваясь, встал. — Настоящий любовник никогда не отказывается от изъявлений своей любви. Сейчас я должен спеть, иначе Бог не поверит в мою любовь.

— Будь добр, — наставительно произнес Ремус. — Только не сегодня ночью.

Николай посмотрел на меня:

— Ты видишь, в чем проблема? Если я запою, они будут ненавидеть меня. Если я не запою, то возненавижу сам себя… — Он пожал плечами. — Выбор невелик.

Он снова вернулся к вину, налил себе еще один бокал, отпил глоток и вступил на воображаемую сцену. Ремус потянул меня за рукав. Я наклонился, будто собираясь встать и идти за ним, но не пошел. Не смог.

Николай начал очень тихо:

— О cessate di piagarmi, о lasciatemi morir, o lasciatemi morir! — Повернулся ко мне и прошептал: — О, избавь меня от этой муки, позволь мне умереть, о, позволь мне умереть! Разве ты не видишь, Мозес! Любовь истязает меня! Luc’ingrate, dispietate. — Он начал раскачиваться, размахивая руками, как колышет ветвями дерево под порывами ветра. Теперь он запел громче, достаточно громко, чтобы остальные монахи услышали его сквозь стены: — Piu del gelo e piu dei marmi fredde e sordi ai miei martir, fredde e sordi ai miei martir. — Николай прижал руки к глазам, как будто хотел вырвать их.