Читать «Колокола» онлайн - страница 123

За пределами этой комнаты моя жизнь оставалась прежней. Штаудах считал, что мне не нужно спешить с постригом, и я, всеми забытый послушник, изредка посещал службы, лишь бы не получать нареканий. Для перемен требовалось приложить усилия. Но я ничего не хотел менять. Я готов был состариться в этой комнате.

Однако Амалия была единственной дочерью самого богатого человека, когда-либо проживавшего в Санкт-Галлене, и окружающие собирались предпринять в отношении нее кое-какие действия. От кавалеров у нее не было отбоя. Она столь искусно изобличала их недостатки, что с течением времени даже Каролина пришла к убеждению, что Амалия ищет идеального мужчину.

— И Каролина еще усерднее занялась поисками, — сказала мне Амалия в одну из ночей. — Она столько бумаги извела, рассылая письма «претендентам»! «Год, — говорит, — и не больше. А если ты решить не можешь, пусть этим займется твой отец!» Тут отец хмыкнул. «Терпение, Каролина, — сказал он. — Мы найдем что-нибудь подходящее. Всегда можно подыскать что-то стоящее».

Мы посмеялись над этим, понимая, что вряд ли когда-нибудь «что-то стоящее» появится.

И вдруг однажды ночью она попросила:

— Возьми меня в жены.

У меня перехватило дыхание. Я застыл. Я сидел и молчал. У меня было такое чувство, что любой звук может выдать мой обман и позор.

— Мозес, — позвала она.

— Да?

— Я попросила тебя взять меня в жены.

— Я не могу.

— Почему не можешь? — спросила она. А потом рассмеялась: — Потому что ты монах? Мозес, ты даже Библии не знаешь. Ты каждую неделю проводишь ночь с женщиной. Ты…

— Дело не в этом, Амалия.

— Тогда почему?

Я поблагодарил Бога за то, что у нее на глазах повязка и она не видит, как я трясусь от страха все потерять.

— Я не могу.

— Но почему нет? — спросила она уже серьезным тоном.

— Пожалуйста, не спрашивай меня.

Наверное, она уловила искренность в моем голосе — и больше не настаивала.

— Понимаю, — сказала она. — Ладно, мне не нужно, чтобы ты на мне женился. Мы просто сбежим. Я устала проводить дни без тебя. Мы можем поехать в Цюрих. Или в Штутгарт. Орфей, ты сможешь петь.

— Пожалуйста, не называй меня так.

— Почему? Для меня ты — Орфей. Мой Орфей.

Я покачал головой, хотя она этого и не увидела. Для меня это имя стало символом обмана, моего ужасного обмана. Я страстно желал того же — сбежать. Сбежать от Штаудаха и Ульриха, покинуть мою каждодневную тюрьму. Быть с ней одной плотью, мужем и женой. Я хотел этого так же сильно, как и она, и даже еще сильнее.

— Пожалуйста, не проси меня об этом, — взмолился я.

— Я не против того, чтобы быть бедной, — заверила меня она.

— Никогда больше не проси меня об этом, — сказал я так убедительно, как только мог. Я едва сдержал слезы.

Несколько минут мы молчали. Ее рука начала ощупывать мою грудь, шею, подбородок. Она прикоснулась к моим губам, тронула пальцем язык.

— Я хочу видеть тебя, Мозес, — произнесла она. — Я хочу увидеть тебя своими глазами.

— Ты не можешь, — ответил я. — И пока ты любишь меня, ты этого не сделаешь.

XIII

Очень скоро судьба взвалила на наши плечи тяжелый груз. Он был подобен кипам книг, сваленным на клавесин. Когда я пел, мне приходилось выдавливать воздух из легких, чтобы почувствовать, как мой голос звучит в коленях и локтях. Я так сильно стискивал пальцы на руках и ногах, что они не смогли бы откликнуться, даже если бы их приложили к колоколу. Я вжимал ухо в грудь Амалии, чтобы услышать, как стучит ее сердце.