Читать «Русский вираж. Куда идет Россия?» онлайн - страница 19

Системный порок российской элиты в том, что она не имеет собственного мнения. В Америке, если ты чиновник – ты, разумеется, поддерживаешь президента. Но огромная часть американского истеблишмента постоянно критикует Барака Обаму: «Ты неправ, ты слабый, ты неправильно сделал то или это». Что делает российская элита? Она пытается быть святее Путина. Российская элита говорит: «Национал-предатели? Сейчас составим списки, всех поймаем. Крым? Нельзя останавливаться! Танки, срочно танки, и сапог в Индийский океан. Что сказал этот человек? Да он скрытый атлантист! С такими надо бороться! Путин называет себя президентом? Да разве он президент? Он венценосец!» Это постоянные страстные попытки зализать, к которым сам Путин относится в высшей степени неприязненно. Надо отдать ему должное – он моментально пресекает славословия в свой адрес. Любая публичная попытка построить культ Путина воспринимается им негативно.

В то же время Путину присуща своего рода «болезнь разведчика». Ему кажется, что кто-то может попытаться им манипулировать. Когда появляется человек, высказывающий свою точку зрения, Путин всегда думает – заплатили ему или нет, есть ли коммерческий или какой-то еще интерес. И значительная часть российской элиты, забегая дорогу самому Путину, торопится сообщить: «Владимир Владимирович, не обращайте внимания, это все проплачено, это или западные пропагандисты, или внутренние предатели, олигархи, пятая колонна. Они возражают не потому, что несогласны – они на самом деле согласны, они тоже так считают, просто им заплатили».

В результате, перед тем как тебя выслушать, Путин начинает гадать, кому это выгодно и стоит ли тебя вообще слушать. А это очень сильно мешает реальной интеллектуальной дискуссии. Кроме того, Путину всегда кажется, что есть простые ответы. Но в интеллектуальных сферах простые ответы редко являются правильными.

Обоснованная конструктивная критика нужна любому человеку, а лидеру в особенности. Как только ему со всех сторон начинают рассказывать о его величии – дела гарантированно пойдут не так. Иными словами, самая большая опасность лидерских режимов в том, что наличие «адвоката дьявола» не подразумевается. Путину как лидеру оппозиция не нужна – но, опять-таки как лидеру, она ему необходима. Этот парадокс характерен для всей российской политической истории, и еще ни разу он не был решен.

Кто-то из русских императоров – возможно, тот же Николай I, – когда его спросили, кто в Российской империи самый влиятельный чиновник, ответил: «Только тот, кто говорит со мной, и только в тот момент, пока он со мной говорит». Вот и все влияние. И как в таких условиях может вырасти оппозиция?

В России после Петра I во главе церкви встал царь, поэтому любой человек, выступающий против царя, обвинялся еще и в богохульстве. Собственно, еще Иван Грозный говорил, что всякая власть от Бога. И наоборот, Лев Толстой, выступавший за реформирование церкви, обвинялся в государственном преступлении. Иными словами, нельзя было быть «за царя и против церкви», как и «за церковь и против царя», – ты неизбежно попадал в эти тиски. Отсюда и отношение к инакомыслящим в России – ты либо государственный преступник, либо сумасшедший.