Читать «Русский вираж. Куда идет Россия?» онлайн - страница 132

В случае падения России в самом центре Европы образуется неуправляемое и неконтролируемое посттехнологическое общество с колоссальным количеством ядерного оружия, химических заводов, атомных электростанций, которое может превратиться в зону такого бедствия, что извержение Йеллоустонского вулкана покажется малозначительным инцидентом. Напомним, что относительно локальный взрыв Чернобыльской АЭС аукнулся аж Швеции. Но и Чернобыль – пустяк по сравнению с теми трагедиями, которые могут развернуться.

Другой вариант, почти столь же страшный, – если Россия всю свою ресурсную мощь направит на союз с Китаем и поддержку Китая. История показывает, что россияне готовы пойти на очень большие экономические жертвы ради решения политических задач. Китай сегодня выглядит единственной силой, способной бросить реальный вызов однополярному миру по-западному.

При этом, учитывая гигантские американо-китайские экономические связи, неочевидно, что Пекин захочет вступать с Западом в военно-политическое, но экономически убыточное противостояние. Нет оснований и ожидать военного союза России и Китая. Пекин не раз давал это понять, даже в рамках Шанхайской организации.

Запад, безусловно, останется для России центром огромного политического, идейного, культурного и технологического притяжения, в то время как Китай уже сегодня является для нее все более мощным центром притяжения экономического. В ближайшие четверть века Россия рискует оказаться в положении нынешней Украины, раздираемой между двумя глобальными центрами, особенно если российская экономика, на которую лягут неизбежные в такой ситуации огромные военные расходы, будет оставаться экономикой энергоресурсов, а разница в уровне жизни между регионами страны будет расти. России необходимо избежать этой участи.

Что интересно, путь холодной войны, который сегодня вполне реален, – это не идеологическая война. По большому счету Владимир Путин ничем идеологически не отличается от Барака Обамы – он не коммунист, не фашист, не националист. Вполне рыночно-либеральный политик. Да, он патриот своей страны – но и Обама патриот своей страны. Отличие – в моральном кодексе, то есть не идеологическое, а скорее этическое. Холодная война, которая сегодня надвигается на мир, не будет войной идеологий. Это будет война моральных принципов. А это очень опасно, потому что уже близко к религиозным войнам. Это спор по поводу фундаментальных понятий, а не соревнование двух социально-политических систем, как принято было говорить 30 лет назад.

Впервые в новейшей истории Запад попытался навязать остальному миру ценности, лежащие на уровне национального кода. Если коммунистическая идеология все же не входила в национальный код россиян, то семейные ценности и религиозные представления как раз относятся к этой сфере. Именно поэтому, как мы уже говорили, водораздел мейнстрима и оппозиции проходит по странной траектории отношения к «Пусси Райот» и гей-парадам.