Читать «Теория языка: учебное пособие» онлайн - страница 48

К общественным явлениям относят почти всё, что не является природным, или биологическим. Поставить язык в один ряд со всеми другими общественными явлениями, изучавшимися в начале XX в. Дюркгеймом, Леви-Брюлем и другими социологами и этнографами – значило бы растворить его и науку о нём в социологии. Кстати, такая опасность становилась реальностью, особенно в связи с тем, что направлению давали название «социология языка».

Однако ещё Соссюр подчёркивал, что язык – особое общественное явление, отличное от многих других, особенно политических, юридических и т. п. Отличен он и от психических явлений, хотя и хранится в голове отдельных личностей и реализуется ими индивидуально.

Своеобразие языка в том, что он представляет собой систему знаков, причем знаков особого рода – и материальных (слово звучит, слово пишут), и идеальных (с ним связывают какое-то значение). Но это ещё не всё. Языковой знак (слово) не одинаков по отношению к называемому предмету и по отношению к говорящему человеку, обществу. Как название предмета знак условен, случаен, произволен и чаще всего бывает разным по языкам (напр., «стол»: русск. стол, нем. Tisch, норвеж. bord, фр. table, англ. table, коми-зырянск. пызан). Однако в отношении усвоившего его человека, говорящего, коллектива знак как бы теряет свою произвольность и становится обязательным. Именно в этом обязательном для меня и для других значении он употребляется в данное время членами этого социума и передаётся последующим поколениям.

А как быть с индивидуальном творчеством? Пожалуйста, творите, сочиняйте слова. Но помните, что язык примет в свою систему только то, что не противоречит ей, и только то, что обогатит её. Бесталанных поделок или выкрутасов язык не принимает.

Язык обществен не только по своему назначению и использованию, социальная природа проявляется и в его изменении. Периоды более быстрого и замедленного роста, более активных и менее интенсивных контактов с другими языками обусловливают характер, темпы и направления заимствований – словарных, а при длительных контактах и грамматических.

На первых этапах социологическое языкознание находилось под воздействием «социальной психологии» и потому не могло стать подлинно научным. Мешала и практика лёгкой «сдачи» языка тем дисциплинам, которые могут иметь в нём свой предмет, но не в качестве основного, а побочного. В этом плане мнение Антуана Мейе, что языкознание – часть социологии, конечно, ошибочно.

Не менее прямолинейным было и объяснение изменений в словах и фразеологии, данное Полем Лафаргом, видевшим в них (изменениях) «отражения» изменений «общественных форм и общественной идеологии, классовой борьбы и классовой психологии» (П. Лафарг «Экономический детерминизм К. Маркса», 1884; «Языки революция», 1889). И всё же, социальный аспект видения и объяснения языка проступает повсюду – и при рассмотрении культурно-исторических причин передвижения слов (лингвистическая география, или неолингвистика), и в осознании «социальной дифференциации языка», когда выявляется «социальная природа литературного языка (koine, tongue, commune) и в поле зрения и изучения попадает язык города, «специальные языки», арго и жаргоны. Большой вклад в изучение французского языка с этих позиций внёс Марсель Коэн, автор книги «Pour la socioloqie du lanqaqe» (1956).