Читать «Мой папа – Штирлиц (сборник)» онлайн - страница 105

– Сами все узнаете.

В глазах ее застыли слезы, Васенькино лицо мягко улыбалось ей, и, может быть, поэтому она не заметила, как, вырулив с улицы имени Первой Конной на Красноказарменную, вместо того чтобы ехать к больнице, водитель свернул к центру города. Только когда, опершись на руку сопровождающего, она выбралась из автомобиля и с удивлением обнаружила перед собой не больничное подворье, а площадь имени Революции, только тогда она поняла, что… Впрочем ничего она не поняла: просто обрадовалась, что раз привезли не в больницу, то, может, у Васеньки и не инфаркт вовсе. Она сунулась опять с вопросом, но услышав: «Пройдемте!», затертая между двумя каменными фигурами, поднялась по ступенькам здания ОГПУ, прошла мимо дежурного по ковровой дорожке длинного коридора к двери, за которой из рамы на стене, ей, как живой, улыбнулся Сталин, и лишь мгновение спустя почувствовала обращенный на себя пристальный взгляд следователя.

2

По праздникам в гости приходили родственники отчима. Из большой комнаты в мою доносился запах салата «оливье», копченой колбасы, свежих огурцов и самогона, который все в нашем городе почему-то называли «белым вином» или просто «белым». Отчим, даром что инвалид второй группы, дома сложа руки не сидел. Oн все время что-то изобретал, мастерил, вот и самогон в скороварке навострился гнать такой, что скоро около нашей двери, как коты вокруг помойки, стали толочься все районные алкоголики. Нередко среди ночи мы просыпалась от звонка. В ответ на хмурое: «Что надо?» по ту сторону двери глухим, как из бочки, голосом кто-то просил: «Помоги, Василич», и, матерясь, отчим помогал, но деньги за самогон брать отказывался, говорил: «Не положено!»

Гнал он его из просроченного расслоившегося томатного сока, называя этот процесс «делать из говна конфетку». Пыльные трехлитровые банки с соком занимали часть продуктового склада, где работала сестра отчима, Лида. Раз в квартал их списывали и на складской машине перевозили к нам, на лоджию.

Дефицитная колбаска, кстати, огурчики свежие, шпроты, сайра приезжали к нам на стол все с того же склада.

Родню отчима, как и его самого, я презирала – дураки, мещане необразованные, ничего, кроме журнала «Крокодил», не читают, ни о чем, кроме «кто где что достал», не говорят, но за стол с ними садилась и под бормотание телевизора о социалистических победах да пьяные разглагольствования о том, что «раньше в магазинах икра бочками стояла и никто не брал», налегала на твердую колбаску, и плевать мне было на то, что тетя Лида, ни к кому конкретно не обращаясь, как бы про себя бормочет: «Жрать горазда, как в нее столько влезает, не девка, а утилизатор». Мама темнела лицом, тянулась к «Беломору», неумело закуривала, закашливалась, тушила папироску в сделанную из ракушки пепельницу с каллиграфической надписью «Ялта. 1974 год» и, преувеличенно бодро возвестив: «Не пора ли нам пора», разливала самогон в граненые стопки.