Читать «Шишков» онлайн - страница 115

Из второго письма, посланного Алексею Яковлевичу в 1938 году, мы видим, что Вячеслав Шишков напряженно пишет «Пугачева»:

«Третьего дня я послал тебе журнал с началом „Пугачева“. Ты пока не читай, а когда будут три книжки (в них вся первая часть), тогда уж… 13-го сдал в журнал 2-ю часть. Страшно мною над ней работал, она очень сложна, и боишься сделать какую-нибудь историческую ошибку. Тут каждое лыко в строку, двадцать раз надо сначала справиться, удостовериться в правдивости положения или факта и только тогда вводить. А потом — подчинение всех разрозненных фактов общей идее произведения, увязка с правдоподобным вымыслом, типизация разговоров, общий стиль и пр. и пр. Словом, напряжение при работе было огромное, немножко устал, думаю слегка отдохнуть».

Но были и смешные эпизоды:

— Однажды, в пору напряженной работы над Емельяном Пугачевым, — рассказывает Клавдия Михайловна, — Вячеслав Яковлевич, возвращаясь домой после прогулки, увидел человека, лежащего в луже. Он потормошил его — оказалось, пьяный. Попробовал поднять — тяжело. Хотел идти домой — стыдно бросить: «Совесть будет мучить, ведь воспаление легких обеспечено человеку». Растормошил, стал расспрашивать, где живет, уговаривать идти домой. Наконец, пьяница объяснил ему, где его квартира. Шли долго, падали оба — скользко, проваливались в чуть подмерзшие лужи. Вячеслав Яковлевич внушал незнакомцу, сколь вредно пьянство. Наконец, добрались до квартиры. Вячеслав Яковлевич очень устал, думал хоть немного передохнуть в квартире подобранного на улице человека… Входят в сени. Их встречает разъяренная жена и, принимая Вячеслава Яковлевича за собутыльника своего мужа, ругает его нещадно. Вячеслав Яковлевич пытается оправдаться и объяснить, в чем дело, но рассерженная женщина выталкивает его на улицу.

Пришел Вячеслав Яковлевич домой сердитый, усталый, с мокрыми ногами и в грязном пальто. Отдохнув — страшно хохотал…

О Пугачеве в прошлом веке написали романы граф Салиас — «Пугачевцы» и Г. П. Данилевский — «Черный год». Оба пошлейшие по своим идеям и беллетристическим приемам.

Достаточно привести здесь лишь несколько примеров, чтобы увидеть, что такое «Пугачевцы» Салиаса.

Вот описание Екатерины II:

«Словно один луч денной, оторвавшись от солнца, остался на ней и могуче сверкает среди ночи и ночных огней, осеняя склоненную кругом толпу».

«Пугачевцы» переполнены до омерзения натуралистическими описаниями кровавых казней и пыток, походя учиняемых восставшими крестьянами: тут и однорукому солдату отрубают и другую руку, тут и девушку Параню, совсем в духе средневековых времен, привязывают к хвосту лошади, и прочее, и прочее…

И уж само собой разумеется, у Салиаса каратель Михельсон «с сотнями молодцов разбивал тысячные полчища врагов», тогда как все это есть давно доказанная ложь, и опять-таки у Пушкина в его «Истории Пугачева» мы читаем о многочасовых, упорных сражениях, когда «чаши весов», как говорится, колебались, когда и сам Михельсон со своим большим и отлично вооруженным отрядом оказывался на волосок от гибели и поражений.