Читать «Новый психоделический ренессанс» онлайн - страница 9

* * *

Рик Доблин родился и рос в еврейской семье в Оук-парк, штат Иллинойс, как он говорит — «под тенью Холокоста». Это сделало из него подростка, избегавшего спорта и девушек ради книг об общественном неповиновении. К 14 годам он уже посвятил свою жизнь проблемам социальной справедливости. К 17 годам он решил стать воспротивиться обычному сценарию: ему хотелось иметь криминальный эпизод в биографии, чтобы «я уже не мог стать адвокатом, врачом или заниматься всеми этими правильными вещами, которыми должны заниматься хорошие еврейские мальчики».

Вместо этого Доблин поступил в Новый колледж Флориды: «Я только начал общаться с девушками, — говорит он. — Я думал, что «Битлз» писали глупые песни о любви». До этого дня он ни разу не пил алкоголь или кофе, не курил сигарет и не пробовал газировки. Тогда, в 1971 году Доблин ещё верил слухам. «Кислота пугала меня, — говорит он, — я был уверен, что даже один приём сделает из тебя сумасшедшего». А потом он перешёл в старшие классы, открыл нудистскую колонию в кампусе и психоделические танцы, продолжавшиеся всю ночь. Ему потребовалось не так уж много времени, чтобы перебороть свой страх.

«ЛСД стало откровением, — говорит он, смеясь. — Когда я был моложе, как все другие, я воспринимал свою бармитцу очень серьезно. У меня были все эти вопросы о религии, на которые я хотел получить ответы. Я ожидал мистического опыта, который изменит меня. Когда же это произашло, я был реально разочарован в Боге. Через 10 лет после этого у меня был первый психоделический опыт: ЛСД оказалось тем, что я ожидал от бармицвы. Это было то, чего я хотел». Доблин был тут же ею очарован. Потом было больше трипов и больше исследований. Он наткнулся на «Программирование и метапрограммирование в человеческом биокомпьютере» доктора Джона Лилли (Лилли намеревался создать карту разума во время кислортных трипов в изолированной цистерне) и «Реальность человеческого подсознания» доктора Станислова Грофа (наблюдения, сделанные во время исследований ЛСД).Гроф был одним из главных исследователей ЛСД в 1950-х — 1960-х. «Психоделики были именно тем, что я искал, — говорит Доблин. — Передо мной был научный путь, объединяющий духовность, терапию и ценности. Вы можете погрузиться в свою душу и возвратиться назад с важными моральными уроками, свободными от предрассудков. Говоря об инструменте для социальной справедливости, я думал — и думаю до сих пор, — что при правильном применение психоделиков вы получаете мощный антидот Гитлеру».

Было ли это антидотом, или нет, в любом случае было слишком поздно для такого рода путешествий. «Война с наркотиками закрыла все возможности. Исследования переместились на сны, медитацию, голодание, религиозные песнопения, холотропное дыхание, — одним словом: на все способы достигнуть изменённых состояний без наркотиков. И это была не ошибка истеблишмента, это была наша ошибка, ошибка контркультуры. Мы держали это в руках и потеряли». В итоге Доблин бросил коледж, принимал больше наркотиков, завел себе волка в качестве питомца, испробывал интенсивную терапию животным криком, научился строить дома. В общем — делал всё, что угодно, лишь бы отвлечься от мысли о том, что исследования психоделиков — единственное, что его интересует в этом мире. В 1982 году он взял перерыв. МДМА только появилось на сцене, и Доблин был взволнован. «Это было прекрасное средство для освобождения внутренней любви, для принятия самого себя и внутреннего согласия. Я тотчас же понял, что оно имеет удивительный терапевтический потенциал, но его уже начали продавать в барах. Слишком много людей делали это. Конечно, запрет не заставил себя ждать. Но я знал, что, если мы сможем оказаться впереди, то у нас есть шанс перебороть все это высокомерие, это был наш шанс сделать что-то отличное».