Читать «Расслабься, крошка!» онлайн - страница 18

— Известно кого, — лениво ответил он. — Государя амператора Залевского. Их сиятельство обещали прибыть к половине двенадцатого.

— Уже первый час, — сказал Антон.

Синицын еще подергал ногой, что наверняка обозначало: «Ну а я при чем?»

Антон вздохнул:

— Испечемся мы тут.

— А я про что?

Ларионов, опиравшийся спиной о ствол березы, участия в диалоге не принимал, делая вид, что дремлет. Время от времени он открывал свои черные глаза и внимательно оглядывал окрестности. Убедившись, что вокруг все погружено в сладостную дрему, Ларионов срывал травинку и начинал ее жевать, перекатывая от одного уголка рта к другому. Синицын курил, с удовольствием пыхая в воздух, как паровоз, распугивая комаров, которым в тени было вольготнее, чем на убийственном солнцепеке. И какой дурак придумал снимать погоню в такую жару? Представив, что будет с ним, в этом непродуваемом костюме, да еще и плаще, Антон поморщился.

С лошадьми он тоже не особенно дружил. В последний раз он сидел на лошади еще в училище, где зачет принимал бывший каскадер, преподававший верховую езду и фехтование.

— Да обхвати ты ее коленями, — орал он. — И спину держи. Что ты сидишь, как мешок с говном? Тьфу, бестолочь! Чтоб тебе на ишаках всю жизнь ездить!

У Антона и правда выходило все из рук вон плохо: и езда и фехтование. От лошадей плохо пахло, седлать их Антон попросту брезговал. Фехтуя же, не мог освоить самых простецких выпадов. Преподаватель ругался и советовал держать шпагу нежнее, как знойную женщину, но в то же время твердо, и не махать ею, как Василий Буслаев оглоблей.

К счастью, умаслить преподавателя было просто. Бутылочка коньяка — и вот он, благополучный зачет. А то, что ковбой из него не вышел, — ну и ладно. Все равно за всю актерскую карьеру ни разу ему не предлагали роли наездника.

Разве что сейчас…

Ничего, как-нибудь, небось никто не заметит, что Антон в седле не слишком уверенно держится…

— Идут, кажись, — пробормотал Синицын и даже приподнялся на локтях, приставив ко лбу сложенную домиком ладонь. — Да, Залевский, точно… А кто это с ним? О, да это же Альмухамедов!

Он, кряхтя, поднялся, бросил в сторону окурок, который упал в траву, испустив прощальный дымок. Антон вскочил. Следом поднялся Ларионов, потоптался на месте и скользнул куда-то вбок, подальше от красавца Залевского, приближавшегося с заметной неуверенностью в движениях.

Пьяный, что ли?

— Простите за задержку, — небрежно сказал Залевский, ничуть не сомневаясь, что его немедленно простят. — Сами понимаете, встретил старого товарища и — вот… Привез, показать ему нашу богадельню…

«Старый товарищ» Альмухамедов поморщился и, не дожидаясь окончания фразы, двинулся к камерам, к кучке насторожившихся людей и режиссеру под легкомысленным зонтиком. Залевский застыл с открытым ртом, а потом поплелся следом, не обратив никакого внимания на коллег.

— Хорош гусь, — фыркнул Синицын. — Нажрался, так еще и понты колотит.

Антон кивнул. От Залевского действительно припахивало коньячком. Самое обидное, что ему все сойдет с рук, потому что он — звезда и его съемочный день стоит больше четырех тысяч долларов, а у Антона — несчастные восемьсот, хотя обещали полторы. И ничего не поделать, даже уйти некуда, потому что больше нигде не дадут, да и проектов стоящих нет.