Читать «Волною морскою (сборник)» онлайн - страница 85
Максим Александрович Осипов
— Откуда рояль?
Он занимается музыкой. Она что же, забыла?
— Чего так грустно, Лорочка, Лора?
Теперь ее пение предназначено одному ему. Лора остановилась.
Не поехать ли им все же в Норвегию?
— Фьорды, гладкая поверхность воды… — Он гладит рояль. Возможно, белый был бы красивее. Белый, как Лорина кожа. Или красный — как ее волосы? Гладит рояль, гладит Лору. Он любит гладкое.
Хороший у него рояль, говорит Лора, очень. Творческая личность довольствуется инструментом пожиже. Что ответить? Только пожать плечами. Лора, по-видимому, считает несправедливым, что у творческой личности нет чего-то, что есть у него. Рояль — только вещь, не надо одушевлять рояль. Ей, к счастью, инструмент не нужен. Она сама — изумительный инструмент.
Значит, в Норвегию… А чего еще он хочет? — О, множество разных вещей! Поскорей научиться играть на рояле, дожать в ближайшее время Ветхий Завет. Каждый культурный человек должен иметь представление. Пусть теперь скажет она. Он ждет уклончиво-изящного ответа, но нет, все просто: ей надо выучиться петь. — Это ясно. — И еще… Еще ей хочется полноты… — Полноты? Непонятно. — Полноты отношений, всего… Пробиться к подлинной жизни. Объяснить понятней она не в силах. Из чего состоит его жизнь?
— Как у всех, — отвечает он, — из работы и отдыха. — Он много, очень много работает.
А ей, разумеется, он понимает, мужа надо, детей, но он должен предупредить: дети его не особенно интересуют. Возможно, что-то изменится, но пока…
При разговоре о детях в его глазах возникает испуг, не оставшийся, как он видит, без Лориного внимания. — О, пусть он не беспокоится, сейчас, сию вот минуту, ничего такого, непоправимого, не случится. — Почему так брезгливо? Они ведь свободные люди.
Утром, почти одетая, Лора смотрит, как он застилает постель. Ровно-ровно, не оставляя складочек. Где он так научился, в армии? — Почему в армии? Он всегда любил…
Он стоит под душем: хорошо бы выйти, и — никого. Лора все-таки отнимает у него массу сил. Он знает, что будет делать: бросится на свежезастланную кровать, повспоминает ночь. Это желание, к его удивлению, сбывается: когда он выходит из душа, то Лоры нет.
И вот теперь, в начале декабря, он стоит у окна, ворон больше нет, и перебирает свои неудачи.
Однажды попробовал выяснить, не мешает ли пению маленький рот. Ему всегда казалось, что певицам требуется большой рот, как пианистам — большие руки. И чего он, собственно, плохого сказал?
Еще спрашивал про кирпич.
— Вокалистки, по-твоему, все — идиотки? — Все, чего он добился.
Но сколько весит кирпич? Его помощник ответил.
— Вот и целуйся с помощником! — А сколько весит кирпич, не сказала.
Вот ведь досада, досадища. Все приставал к ней с расспросами про творческую личность, хороший ли тот любовник, и Лора, рассердившись, однажды ответила:
