Читать «Оборона Порт-Артура: «Сухопутные не признают моряков, моряки сухопутных, да еще и между собою вражда...»» онлайн - страница 19

§3.

ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ВЕДОМСТВЕННЫХ КОНФЛИКТОВ В ОСАЖДЕННОМ ПОРТ-АРТУРЕ И ПОПЫТКИ ИХ ПРЕОДОЛЕНИЯ

Попытки разрешить проблему несогласованности действий флота и армии выразились в созыве двух совещаний командного состава. Причем обсуждали планы совместных боевых операций генералы и другие сухопутные начальники отдельно от флагманов эскадры и командиров кораблей. Военно-морские офицеры собрались только после того, как состоялось совещание сухопутных высших и старших офицеров. А на имя старшего флагмана поступили многочисленные официальные запросы от генерала А.М. Стесселя, содержавшие настоятельные просьбы о незамедлительном выходе флота из гавани и начале каких-нибудь активных действий. Генерал А.М. Стессель считал, что активные действия флота должны были выражаться в постоянных атаках морских коммуникаций неприятеля для воспрепятствования высадке и подвозу запасов, а при подходе основных русских сил, по его мнению, — в содействии движению армии генерал-адъютанта А.Н. Куропаткина к Порт-Артуру, чтобы облегчить ему подход и операцию по снятию осады крепости через обстрел Цзиньчжоуской позиции с моря. Генерал К.Н. Смирнов полагал необходимым послать эскадру во Владивосток на соединение с крейсерским отрядом, чтобы затем перейти к решительным действиям. Генерал-майор А.В. Фок высказался за выход флота для действий в Желтом море, причем указывал на значение, которые имели для флота горы Угловая и Высокая, с которых противник мог, по его мнению, потопить небронированные суда, а с бронированных сбить все трубы. Ремарка генерала А.В. Фока о том, что с бронированных судов неприятель мог сбить все трубы, отражала непонимание сухопутными генералами, в частности в лице генерала А.В. Фока, технической стороны вопроса. Ведь броневой пояс кораблей рассчитывался для ведения боевых действий на море, а не для противоборства с тяжелыми осадными орудиями японской сухопутной армии. При совместных и согласованных действиях, считал А.В. Фок, можно было продержаться до октября, то есть до прихода 2-й Тихоокеанской эскадры. Генерал Р.И. Кондратенко полагал, что ввиду направления главного удара японских войск на Порт-Артур для сохранения крепости необходима была самая энергичная активная деятельность флота, дабы задержать высадку неприятельских войск и облегчить трудную задачу генералу А.Н. Куропаткину. Генерал-лейтенант В.Н. Никитин указывал на окончание починок флота, заставляющих эскадру находиться на внутреннем рейде и, хотя оказывающих содействие сухопутным войскам, но, по мнению В.Н. Никитина, только пассивным образом — под видом установок прожекторов, боевых фонарей, телефонов, частичной передачи орудий. В целом генерал В.Н. Никитин считал необходимым перейти эскадре к активному образу действий. Генерал-майор В.Ф. Белый, командовавший Квантунской крепостной артиллерией, придавал большое значение той помощи, которую оказывала крепости перекидная стрельба судов из орудий большого калибра. Начальник штаба укрепленного района полковник В.А. Рейс полагал, что 1-я Тихоокеанская эскадра, оставаясь в гавани, могла принести пользу обороне Порт-Артура. Но эта польза, по его мнению, не соответствовала бы ценности флота и могла бы лишь несколько увеличить продолжительность сопротивления крепости, а выход эскадры в море позволил бы действовать на сообщениях высадившейся на Ляодунском полуострове японской армии. В свою очередь, флагманы и командиры кораблей на заседании 4 июля 1904 г. на борту эскадренного броненосца «Цесаревич» в гавани Порт-Артура пришли к единому заключению, что, оставаясь в Порт-Артуре, флот усиливал оборону крепости и давал возможность ей выдержать осаду. Пройти во Владивосток без боя эскадра, по мнению моряков, не могла, обладая меньшим ходом, чем неприятель. В протоколе собрания подписи контр-адмиралов князя П.П. Ухтомского, М.Ф. Лощинского, И.К. Григоровича, Н.А. Матусевича и командиров кораблей капитанов 1 ранга Н.К. Рейценштейна, Э.Н. Щенсовича, В.М. Задаренного, В.А. Бойсмана, Н.М. Иванова, В.С. Сарнавского, И.П. Успенского, К.А. Грамматчикова, И.О. Эссена, Р.Н. Вирена, капитанов 2 ранга: князя А.А. Ливена, М.Ф. Шульца, лейтенантов: В.Л. Кузьмина-Караваева, А.С. Максимова. Таким образом, писал контр-адмирал В.К. Витгефт в своем рапорте, крепость требовала от флота защиты и его активных действий в море. Но моряки считали гавань Порт-Артура защитой и убежищем от эскадры японского адмирала Того. Как видно из вышеизложенного, сухопутные и военно-морские начальники занимали принципиально противоположные позиции по вопросу совместных боевых действий сухопутных соединений Квантунского укрепленного района и 1-й Тихоокеанской эскадры. И, по мнению очевидцев: «Вражда эта росла с каждой неделей осады». В продолжение артурской драмы диаметрально противоположные представления о задачах флота и роли гарнизона способствовали развитию личной неприязни во взаимоотношениях среди высших начальников. Безусловно, создавалась парадоксальная ситуация, когда просьба, исходящая от сухопутного генерала, воспринималась не в контексте действий по обороне Порт-Артура, а как личная просьба генерала N. В своих воспоминаниях генерал A.M. Стессель возмущался, что, будучи в полной блокаде, его вполне законная просьба, адресованная контр-адмиралу В.К. Витгефту, разгласить сведения о продовольственных запасах, артиллерийских снарядах и строительных материалах, находившихся в порту и на судах 1-й Тихоокеанской эскадры, осталась без ответа. Поэтому, чтобы усилить сухопутный участок обороны крепости Порт-Артур артиллерийскими орудиями с поврежденных судов, которые уже не могли выйти в море, A.M. Стесселю приходилось обращаться к наместнику на Дальнем Востоке генерал-адъютанту адмиралу Е.И. Алексееву за помощью. Тот, рассмотрев просьбу, должен был издать особый приказ на имя командующего эскадрой адмирала В.К. Витгефта. А наместник как моряк был более восприимчив к рапортам, исходящим от командиров Тихоокеанской эскадры, чем от аналогичных отношений, прошений и прочих бумаг и документов, исходивших от сухопутного командования.