Читать «Белосток — Москва» онлайн - страница 64

В том же 1962 году, когда я потеряла в родах своего ребенка, мой сын Саша закончил школу и поступил учиться в Московский энергетический институт (МЭИ). О перипетиях его поступления в вуз стоит рассказать, так как они характерны для того периода. Саша был если не самым способным, то уж во всяком случае самым прилежным из моих троих детей. В школе учился прекрасно, отличался успехами, особенно по таким предметам, как физика и математика, и задолго до получения аттестата зрелости решил, что будет пытаться поступить на физический факультет МГУ. Все знакомые советовали мне отговорить его от этой затеи. Тогда, правда, было уже не сталинское время, но для евреев по-прежнему многие учебные заведения или отдельные факультеты оставались закрытыми, хотя теперь это зависело в основном от местного руководства. Ну а о декане физфака было известно, что он евреев не любит и не принимает. Но Саша упорно стоял на своем, а я не хотела на него давить.

Сдавать надо было два письменных экзамена — математику и сочинение — и три устных — математику, физику и химию. Все знали, что главный отсев происходит на письменном, очень сложном экзамене по математике, после которого практически не остается конкурса. Так же и в том году, вначале было по восемь кандидатов на место, а после письменной математики осталось 1,1. Согласно заведенному порядку, письменную работу абитуриенты не подписывали своей фамилией, а ставили порядковый номер. И через несколько дней приемная комиссия вывешивала список допущенных к дальнейшим экзаменам. Саша решил все задачи, вернулся домой гордый и довольный, смеялся над моими опасениями. Действительно, в назначенный день он обнаружил свою фамилию в списке выдержавших первое испытание абитуриентов и двумя днями позже, уверенный в себе, отправился на устный экзамен по той же математике. Вернулся он через несколько часов, бледный как полотно. Я выбежала ему навстречу в переднюю, но он прошел мимо, бросив только: «Я провалился», и заперся в ванной. Взволнованная и испуганная, я долго стояла у двери, умоляя его открыть, наконец он вышел, вытирая слезы. Оказалось, что он правильно ответил на все вопросы билета, но экзаменатор его никак не отпускал, задавал все новые вопросы, а затем предложил решить очень сложную задачу. Саша сказал, что над такой задачей ему необходимо подумать, на это экзаменатор заявил: «Думать надо было раньше, теперь ты должен отвечать», — и поставил ему двойку. Саша был совершенно убит таким неприкрытым издевательством и поначалу слышать не хотел о том, чтобы попытать счастья в другом учебном заведении (экзамены в МГУ проходили в июле, во все же остальные вузы — в августе). Наконец он дал себя уговорить, подал документы в МЭИ, сдал прекрасно и был зачислен. Любопытно отметить, что еще через несколько лет в МЭИ тоже начисто перестали принимать евреев. Саша защитил диплом в 1967 году, но душевная травма, полученная в МГУ, не давала ему покоя настолько, что в начале 1970-х, уже довольно давно работая программистом, он добился приема туда на специальный математический факультет для лиц с высшим инженерным образованием и окончил его. Я же до сих пор убеждена, что именно потрясение, пережитое на приемном экзамене в 1962 году, стало первым стимулом для его принятого впоследствии решения покинуть эту страну.