Читать «Русская драматургия ХХ века: хрестоматия» онлайн - страница 251
Коллектив авторов
Клава. Хватит, остынь. (Улыбается.) Уж и баба ему плоха стала! Может, теперь этакую возьмешь, модную, которые в шинелях-то ходят?.. (Изображает.)
Себейкин. Даладно глупости-то еще!
Клава. Остынь, праздник-то не порть!.. Вот тебе рубаха новая, переоденешься тогда… […]
Тесть (после шума). Кто тост скажет?
Теща. Говори! Сам говори!
Себейкин. Пусть тесть тост скажет! Давай, отец!
Тесть. Так. У всех налито?.. Ну хорошо. Так что разрешите от лица стола. поднять этот тост и сказать. Значит, как мы собрались сегодня здеся. по случаю нового.
Теща. Года.
Тесть (взглянув уничтожающе). …места… то есть новоселья, согласно обстоятельств, а также моя дочь Клавдия. то хочу проздравить, поскольку все видели сами, достижения большие. И Петр Федорыч, наш зять, с каким, может, и бывали раньше случаи, но кто старое помянет, тому глаз вон. но сегодня мы понимаем, как он достиг и заслужил, а также и пианину приносят под конец.
Лиза. Вон того мне тоже ложи!
Все. Тихо! Тсс!
Себейкин. Хорошо дед говорит! В с е. Тихо!
Теща. Про старый Новый год не забудь!
Тесть. Старый Новый год другим порядком пойдет. Новых годов много, а квартира, она, сами понимаете. Ну, значит, короче. Заканчиваю то есть. Поднимаю этот тост, а также предлагаю выпить, чтобы в этом доме впредь благополучие и были счастливы, как мы это понимаем, а также пожелаем многих лет здоровья и успехов в личной жизни в смысле обстоятельств перспектив. И впредь. От души!..
Голоса. Ура! Правильно!
– За Петра надо, за Петюху!
Все поздравляют Себейкина. В последнюю минуту раздается звук разогревшегося телевизора и голос спортивного комментатора: «Сейчас к нам подключилась новая большая группа телезрителей».
КАРТИНА ВТОРАЯ
Петя Полуорлов, его конфликт с современной цивилизацией и самим собой
Вроде бы та же квартира, что у Себейкиных. Но, судя по некоторым признакам (обои, люстра), здесь все было модно и изысканно. Было. Но теперь пусто, прежний уют разрушен. На полу остался ковер, в стороне – телевизор, на стенах – тени от мебели. Стоит елочка с несколькими шариками. Две-три связки книг. Атмосфера странная, гости в недоумении. На сцене хозяин дома Петр Полуорлов, его сын Федя – этот в экстазе от происходящего; шурин хозяина Гоша, человек степенный и преуспевающий; Валерик, бывший однокашник Полуорлова, а теперь без пяти минут доктор наук, но из тех докторов, что и в сорок лет носят джинсы и которых друзья зовут уменьшительными именами. Здесь же Анна Романовна, тетка хозяйки, живущая в доме, существо престарелое, но живое, легкомысленное, не отстаю щее от века. Возле нее хозяйка дома Клава Полуорлова и сестра Полуорлова Инна, жена Гоши. В стороне – Даша, дальняя родственница хозяйки, женщина молодая, но утомленная эмансипацией и службой на телевидении. На стремянке стоит Иван Адамыч, снимая занавески с окна. Тот же вечер под старый Новый год.
Инна. А что здесь-то стояло?
Валерик. Ну, конец света!..
Даша. А пианино-то?..
Полуорлов. Ну что? Не нравится? Ничего нет? А ничего и не надо! Мы для вещей или вещи для нас?! (Жест вокруг.) Что это было? Финтифлюшки, ампиры, вампиры!.. А с другой стороны – это что? (О телевизоре.) Поглядите на него! Головастик! Марсианин! Ножки! Ручки! А башка? Глаз! Во всю башку глаз! А?..