Читать «Русская драматургия ХХ века: хрестоматия» онлайн - страница 245

Федор. Я знаю, что ты подразумеваешь: я переменился?

Да?

Клавдия Васильевна. Вы будете ужинать?

Федор. Нет, ты скажи – я переменился?

Клавдия Васильевна. Да, Федя.

Федор. В какую же сторону?

Клавдия Васильевна. Ты не обижайся на меня, Федя, но ты становишься маленьким… мещанином.

Федор (смеется). Ах, вон что! Все-таки, мама, у меня есть кое-какое имя в научном мире, со мной многие считаются, ценят…

Клавдия Васильевна. По-моему, Федя, даже академик со временем может стать простым обывателем.

Федор. Извини, мама, но и ты… не героиня.

Клавдия Васильевна. Хочешь сказать – я тоже мещанка?

Федор. Это слишком обидное слово, мама. Клавдия Васильевна. Я же не постеснялась тебе его сказать.

Федор. Ты-мать.

Клавдия Васильевна. А разве ты знаешь, о чем я думаю, когда варю вам обед, чищу картошку, стираю белье, мою пол, пришиваю пуговицы?! Я думаю о вас! Моя жизнь сложилась не совсем так, как я хотела. Моя ли в этом вина, не моя – не знаю. Но у меня есть вы, четверо. И вы – это я! Я хочу, чтобы вы были такими людьми, какой я сама хотела стать.

Федор. Героями?

Клавдия Васильевна. Во всяком случае – интересными людьми. Помнишь, в девятом классе ты явился домой пьяным?.. Я не испугалась, нет! В жизни может быть всякое, особенно с подростком. Но ты пришел еще раз, еще, еще, и все в нетрезвом виде. Я ударила во все колокола: я подняла школу, комсомол, и мы вытащили тебя из этой компании. Помню, ночью ты лежал вот на этом диване и тяжело хрипел. Страшно сказать тебе, Федя, но я тогда подумала: если он не переменится, пусть лучше умрет. Когда ты будешь отцом, Федя, ты поймешь, какая это была страшная мысль! Любая ваша победа в жизни, пусть самая маленькая, любой ваш красивый поступок – это моя радость. Ваши успехи – они целиком ваши, я не присваиваю себе ничего, только бываю счастлива! Но ваши неудачи, особенно измены человеческому достоинству, они просто пугают меня, хочется кричать от обиды! Я как будто падаю вниз, в грязь!.. Как будто рушится здание, которое я возводила своими руками в бессонные ночи, когда вы были крохотными, в тревоге, в слезах, в радости.

[Леночка принимает решение покинуть дом Клавдии Васильевны, Федору нелегко дается это решение, но в конце концов он подчиняется жене.]

Федор. Мама!

Входит Клавдия Васильевна.

Мама, пожалуйста, я тебя прошу – убери куда-нибудь, но чтобы никто не трогал.

Клавдия Васильевна. Что это?

Федор. Та рукопись… главная…

Клавдия Васильевна. Хорошо. (Взяла рукопись ушла в свою комнату.)

Входит Олег. Он бросает на стол ремень. Братья молчат.

Олег. Я сразу двоих выгнал, а ты не можешь одну! Эх, ты!

Федор. Олежка, я, может быть, еще вернусь… Знаешь… может быть…

Олег (увидел аккордеон на полу). Гена аккордеон забыл. (Взял аккордеон и убежал в прихожую.)

Входит Клавдия Васильевна.

Клавдия Васильевна (Федору). Я заперла ее в верхний ящик комода.

Федор (тихо, матери). Ты снова хочешь, как тогда?

Клавдия Васильевна. Что?

Федор. Чтобы я умер?

Клавдия Васильевна. Ключ всегда будет висеть здесь. (Вешает ключ на гвоздь под портретом мужа.)