Читать «Русская литература. Теоретический и исторический аспекты: учебное пособие» онлайн - страница 8

Итак, она звалась Татьяной.Ни красотой сестры своей,Ни свежестью ее румянойНе привлекла б она очей.

Ольгу и Татьяну мы видим глазами Онегина и Ленского. Евгений задает вопрос приятелю:

«Скажи: которая Татьяна?»– Да та, которая, грустнаИ молчалива, как Светлана,Вошла и села у окна. —«Неужто ты влюблен в меньшую?»– А что? – «Я выбрал бы другую,Когда б я был, как ты, поэт.В чертах у Ольги жизни нет.Точь-в-точь в Вандиковой Мадоне:Кругла, красна лицом она,Как эта глупая лунаНа этом глупом небосклоне».Владимир сухо отвечалИ после во весь путь молчал.

Татьяна влюбилась в Онегина, написала ему письмо с признанием, в ответ выслушала суровую отповедь. После дуэли с Ленским Онегин покинул имение. Татьяна и Онегин встретились через три года в Петербурге. Татьяна замужем за генералом, она сильно изменилась: наивная девушка превратилась в настоящую светскую львицу, и опять в описании ее внешности, манеры поведения автор идет «от обратного»:

Она была нетороплива,Не холодна, не говорлива,Без взора наглого для всех,Без притязаний на успех,Без этих маленьких ужимок,Без подражательных затей…Все тихо, просто было в ней,Она казалась верный снимокDu comme il faut…

Портрета как такового нет. Пушкин использует французское выражение, подчеркивая, как сложно передать прелесть героини. Однако ясно, что привлекательность Татьяны основана не на внешней красоте:

Никто б не мог ее прекраснойНазвать; но с головы до ногНикто бы в ней найти не могТого, что модой самовластнойВ высоком лондонском кругуЗовется vulgar…

В «Евгении Онегине» мы находим подтверждение многих идей Лессинга. Тем не менее его статья вызывает много споров. Так историк культуры И.Г. Гердер в работе «Критические леса, или Размышления, касающиеся науки о прекрасном и искусства, по данным новейших исследований», написанной через три года после выхода статьи Лессинга, опровергал его утверждение, что живопись не может передать движение. Гердер считал, что художник делает это иными средствами, чем поэт. Гердер считал, что разница между видами искусства заключается в способе их воздействия на человека. Живопись создает целостное впечатление, а для того, чтобы понять произведение писателя, необходима более длительная работа души, так как знаки поэзии условны: слово (звуки и буквы) не имеет ничего общего с предметом изображения, оно существует «в голове», в нашем сознании. За словом скрываются мысли, душа поэта, и поэтому слова воздействуют так же, как и музыка: сменяющиеся мысли, переживания автора слагаются в своеобразную мелодию, и читатель следит за ней. Таким образом, Гердер сближает искусство слова и музыку.

Лессинг, задаваясь вопросом о сути литературы, исследовал специфику образа и некоторые особенности композиции в этом виде искусства. Безусловно, образ, сюжет – одни из главных инструментов писателя. Однако, как отмечает известный российский литературовед В.Е. Хализев, сюжет все-таки можно воспроизвести на картине, в театре и кино, он ничего не теряет при переводе на другой язык, но нельзя абсолютно точно отобразить индивидуальный стиль, «плетение словес», игру со словом, т. е. перевести слово на другой язык без потери всех оттенков смысла. Различные виды искусства отличаются прежде всего способом изображения, материалом, который используют авторы: в живописи – краски, в музыке – звуки, в танце – движение, в театральной постановке – игра актеров, а в литературе – слово. Являясь порождением мышления человека, слово обращается прежде всего к нашему разуму, воображению (а не к органам чувств: зрению, слуху). Слово требует особых интеллектуальных усилий, активного читательского воображения.