Читать «Станцуем, красивая? (Один день Анны Денисовны)» онлайн - страница 37

Станцуем, красивая?

Что и говорить, станций на долгом рельсовом пути из варяг в греки было более чем достаточно. Три дня и две ночи — восхитительно длинная дорога! Стук колес, легкое покачивание полки под боком, пола под ногами. Убаюкивает?.. — что ж, спи себе на здоровье, и неважно, день на земле или ночь; никто не упрекнет, не поднимет, не заверещит над ухом казарменным будильником будней. Бодрит?.. — что ж, бодрствуй; хорошо сидеть у окна в спящем вагоне, глядя на проносящиеся мимо огоньки ночи; как летние светляки, слетаются они к твоему взгляду. В черной непроницаемой тьме видно лишь твое отражение в оконном стекле; длинным нескончаемым отпечатком ложится оно на эту многокилометровую ночь, на просторные простыни сонных полей, на темные пятна перелесков, на облачный край неба. «Ночь, ночь, ночь…» — шепчут колеса.

Но вот меняется ритм, скоро станция. Мелькает за окном освещенный переезд со шлагбаумом, будкой и толстой женской фигурой в платке и телогрейке. В руке у тетки желтая палка, вертикальная, как восклицательный знак: «Внимание! Приехали!» Фиг тебе, тетка, это ты приехала, а нам еще до-о-олго. Постепенно замедляясь, ползут коричневые пакгаузы, склады, мастерские; тут и там торчат столбы редких фонарей — в своих жестяных кепках они напоминают уличных гопников, ищущих приключений. Тонкий стебель главного пути распускается целым букетом тупиков и разветвлений; вот и одноэтажное здание станции с незнакомым словом на фасаде, а перед ним две-три низенькие платформы, на которые не сходишь, а спрыгиваешь, как с небес на землю. Анька и спрыгивает, сдвинув для этого с прохода массивное тело вагонной хозяйки, до мозга костей пропахшее специфическим запахом железной дороги.

— Не спится тебе, полуночница? — беззлобно ворчит проводница. — Не отстань мне. Стоянка пять минут.

— Я на секундочку, только ноги размять, Светлана Матвеевна… — отзывается Анька.

Рябой асфальт платформы странно тверд и устойчив. Анька пружинит коленями, пробуя его на прочность. Нет, не сдвинешь. Похоже, платформа и в самом деле намертво прикреплена к земле, к тяжкому граниту повседневности, к железобетонным ночам этой… как ее… — что там написано на фасаде станции? Нет, отсюда не прочитать.

— Светлана Матвеевна, как ее зовут, эту станцию?

— А бог ее знает, девонька. Много их, разве все упомнишь? Залазь, давай, залазь…

— Я сейчас, мигом…

Ночь. На платформах пусто, лишь у вагонов кое-где мерцают огоньки сигарет: это заядлые курильщики вышли подышать свежим воздухом. Здание вокзальчика украшено наивными колоннами в подражание Парфенону. Другой его фасад наверняка смотрит на площадь с памятником и на домики маленького городка, имени которого не помнит даже проводница Светлана Матвеевна. У нее вот есть и имя, и отчество, а у городка — нет. У городка есть только сон, тяжкий и неподъемный, накрепко прикрепленный вот к этой платформе. Анька легко вздыхает: