Читать «Собрание сочинений в 4 томах. Том 4. Рассказы и повести» онлайн - страница 225

Вот в одном из таких разведывательных рейдов и вышел у Феди Ивина случай, описанный в «Одиночестве»: подвел жеребец Татарин, упрямый, как сто чертей. Федя, отстав от своих, решил отдохнуть на хуторе Кособокова сам и дать отдых Татарину.

И вдруг Сторожев со своим отрядом!..

Тщетно пытался Федя вывести упрямую скотину из конюшни… Видя, что дело плохо, Федя спрятался в стоге сена.

Антоновцы, зная, что красный разведчик не мог уйти далеко, прощупали шашками стог, задели руку Феди. Тот не выдал себя, не закричал…

И спасся.

И кто мог думать тогда, что этот парень через несколько лет станет хирургом, спасет от верной смерти сотни раненых бойцов, что госпиталь 706, начальником которого он был все годы войны, считался одним из лучших на фронте. После войны майор Федор Никитич Ивин вернулся в родные места. Он пользовался всеобщим уважением сотрудников Рассказовской больницы, где работал ведущим хирургом. Не одна слеза тех, кого Федор Никитич спас от смерти, пролилась на его могиле осенью 1958 года. Вырывая из когтей смерти людей, он не вырвался из них сам…

Федя Ивин — мой друг-приятель, сосед по парте в сельской школе и в школе тамбовской, секретарь комсомольской школьной организации, отважный красный разведчик, студент Воронежского университета, прекрасный сельский врач — он очень рано ушел из жизни… Но никогда не поблекнет память о нем у людей, знавших его.

…В месяцы тяжелого «сидения» двориковских и других коммунистов в Токаревке Федя сражался с антоновцами бок о бок с отцом и Матросом. Однажды двадцать четыре часа шло побоище за Токаревку. В том кровавом бою рана в живот навылет положила конец вооруженной борьбе Матроса с врагами Советов.

Антоновским отрядом, штурмовавшим Токаревку, командовал Петр Сторожев. Быть может, именно пуля младшего брата свалила с ног брата старшего.

Матрос выжил. Работал он в Чека, сотрудником губполитотдела, уполномоченным на лесоразработках… Те, кто знали Сергея Ивановича, говорили о нем: «Вот это человек! Это настоящий коммунист!» Он — инвалид — рвался на фронт; его не взяли, конечно. Тогда он отдал фронту все свои сбережения. После войны ему присвоили персональную пенсию: Матрос передал ее в фонд Комитета защиты мира.

Всем, чем только мог, он помогал соседям и знакомым. Морозным февральским днем 1959 года пошел Матрос к одинокому старому соседу — напилить ему дров. И умер… с пилой в руках.

В «Закономерности» я изобразил Сергея Ивановича секретарем губкома партии.

Верой и правдой служил Матрос партии и Советской власти; Но слишком он был скромен, слишком, как это ни странно, застенчив… Он как бы растворился в огромной толще большевиков, подобных ему.

Бывает и так…

Волк

Война взбесившейся мелкобуржуазной стихии врезалась мне в память, потому что к пятнадцати годам я уже начал кое-что понимать и по воле обстоятельств оказался, как и многие другие, разумеется, в кипящем котле событий, наблюдая, таким образом, борьбу двух сил не со стороны, а изнутри. Между прочим, и через человека, названного мною в романах Сторожевым.

Мое знакомство с Петром Ивановичем состоялось на его огороде, где я с шайкой сверстников очищал огуречные грядки. Сверстники удрали, я оказался в цепких руках Петра Ивановича и был беспощадно им выпорот крапивой. Отец добавил: «Не укради!»