Читать «Черный Баламут. Трилогия» онлайн - страница 572

Руки привычно сжимают знакомое оружие.

— Стреляй! — В воздух взлетает гнилой сучок, чтобы разлететься в мелкую труху.

— Вон тот лист на ветке капитхи, — палец идола безошибочно указывает цель. — Сбей. Пока будет падать — три стрелы.

Свист.

Клочья.

— Хорошо. Говорят, ты также любишь стрелять на звук?

— Это правда, Учитель. Конечно, я еще далек от совершенства, но…

Ненавидящие глаза царевича. Ясное дело, Арджуна терпеть тебя не… Стой! Ведь перед царевичем — не ты! Он видит перед собой нишадца! За что же он ненавидит ЕГО?!

«Грязный нишадец!..»

Видит — не видит — ненавидит…

Кошмар длится целую вечность, ты хочешь проснуться, ты очень хочешь проснуться, но это выше твоих сил.

Мара, Князь-Морок, ну ты-то за что мучаешь меня?!

— Вижу также, — скрипит идол, — что ты воздвиг здесь мое изображение. Или я ошибаюсь?

— Нет, Учитель! То есть да… то есть воздвиг! И воздаю ему все положенные почести…

— Следовательно, ты считаешь меня своим Гуру? Мертвый голос. Мертвое лицо.

— Да, Учитель. Если только это не оскорбляет тебя…

— Не оскорбляет. Вижу, мой урок пошел тебе на пользу. Что ж, ученик, твое обучение закончено. Готов ли ты расплатиться со своим Гуру за науку?

— Разумеется, Учитель! Требуй — я отдам гебе все, что ты пожелаешь!

Взгляд Экалавьи просто лучится радостью, и боль пронизывает тебя до костей.

Боль надвигающейся утраты.

— Отдай мне большой палец твоей правой руки. Это и будет платой за обучение.

Что?!

Быть не может!

«Может, — скрипуче смеется греза. — Во сне все быть может, да и наяву случается…»

— Желание Учителя — закон для ученика.

Перед лицом вновь мелькает дверь хижины.

Руки ныряют в ворох шкур.

Нож.

Дверной проем, подсвеченный лучами солнца. Редеет туман, искажаются, оплывают в кривом зеркале лица Наставника Дроны и царевича — солнечные зайчики пляшут на щеках, и на лбу, и на скулах.

Зайчики, спрыгнувшие с лезвия ножа.

— Не надо!!!

Твой вопль и крик беловолосого сына Громовержца сливаются воедино.

Хруст рассекаемой плоти.

Экалавья чудом исхитряется подхватить падающий обрубок и, встав на колени перед Дроной, почтительно протягивает ему то, что еще недавно составляло с горцем одно целое.

— Благодарю тебя, Учитель. Прими от меня эту скромную плату.

Из рассеченной мякоти на краю ладони, превратившейся в узкую лапу ящерицы, обильно течет алая кровь, заливая бок и бедро нишадца, а горец все продолжает стоять на коленях, протягивая Дроне отрубленный палец.

Это сон, сон, это только сон!

Ослепните, мои глаза!

Я хочу проснуться! Сейчас! Немедленно!

В ушах нарастает отдаленный комариный звон. Кругом все плывет, и ты ощущаешь, как твердеет твоя татуированная кожа, застывая на тебе хитиновым панцирем жука, вросшими в тело латами, несокрушимой броней, доспехами бога!

Проснуться!

Немедленно!

Но сон длится.

Дрона протягивает руку и берет отрубленный палец.

— Я принимаю плату. Твое обучение закончено.

Брахман-из-Ларца поворачивается и походкой ворона ковыляет прочь. Царевич же задерживается, прирос к месту, смотрит на искалеченного горца.

— Экалавья… — выдавливает наконец Арджуна. Нишадец поднимает взгляд от четырехпалой руки на юного полубога.