Читать «Баллада о кулаке» онлайн - страница 436
Генри Лайон Олди
Иду по краю.
Сизиф, я качу свой камень, вручную отдирая багровую стрелу от черты боевого безумия: это же Володька, Володька Монахов!.. Помогает, но плохо.
Если б еще от него так не разило страхом… моим? его? Дагласа Деджа? — когда заезжий биток лоб в лоб столкнулся со стеной, со страшной стеной переплавленного самоуничижения, которое паче гордыни, столкнулся и понял в последнюю секунду — конец.
Володька, я отражаю тебя, но и ты отражаешь меня, как отражают удары; вот, видишь, чувствуешь — это я, я злю тебя, раздражаю, дергаю, потому что присохшую к ране тряпку сдирают одним рывком, с кровью, с болью, с задохнувшимся хрипом… Злись. Нервничай. Как злюсь и нервничаю я, чего не видит, наверное, никто.
Вру.
Все они видят, все понимают.
Уж кто-кто…
Свет мой, зеркальце… ох уж эти зеркала — вынутые души… отражая меня, наизнанку всего выворачивали, то дрожа, то звеня, добела обнажая и начерно…
Привычка — смотреть в бою мимо, вскользь, расплывчато.
Привычка — думать черт знает о чем, мимо, вскользь, расплывчато, потому что не думать не получается, а так… думать вскользь — все равно что не думать.
Володька, иди сюда.
Ну иди же!
Отразись…
Дмитрий
…Монах, споткнувшись, падает. Сперва на колени, а там и вовсе боком в песок. С испугом и одновременно — с плохо скрываемым торжеством оглядывается с земли на возвышающегося над ним человека. Ну конечно, контакт! Был контакт! Сейчас сэнсей должен схватиться за сломанные пальцы или вывихнутое запястье…
— Не лезь бычком. Понял, где поймался?
Монах ошарашенно кивает.
— Вроде…
Судя по тому, как Олег держит руку, с рукой у него все в порядке.
Во всяком случае, я очень хочу, чтобы было именно так.
Если мы все будем хотеть, чтобы было так, значит, так оно и произойдет, так случится и только так… Иисусе-спаситель, Аллах акбар, Будда Вайрочана или кто там еще, кто слышит! — ведь я…
Почему-то обдает холодным ветерком: мои ли это мысли?
Сейчас — мои.
— Тогда вставай. Продолжим.
Что-то хрустит в моих пальцах.
Несколько мгновений я тупо смотрю на разломанную пополам деревяшку, по которой недавно стучал. Нервы, однако! Я ведь сам видел тех, на троллейбусной остановке… И Ленчик видел. Скашиваю взгляд в сторону. Черты Ленчика медленно, очень медленно расслабляются, превращаясь из японской маски в обычное лицо.
Стараюсь улыбнуться в ответ.
И кажется: вот сейчас губы треснут, кровоточа, от непосильного напряжения.
Не треснули.
Еще, наверное, не все, еще длится вопрос без ответа, но… Монах ведь писал в своем письме:
Так-то оно так, Володька, да не совсем! У всякого лезвия две плоскости. Тут ведь не только твое состояние, твой посыл важен — но и встречный! Важен