Читать «Пасынки восьмой заповеди. Маг в законе» онлайн - страница 491

— Разрешите прикурить? Извините, не курю. Что об этом говорить? — Даже я не говорю. А ведь так хотелось жить, Даже если вдруг бросали, Даже если не спасали, Все равно хотелось жить, Все равно хотелось драться За глоток, за каждый шаг... Если в сути разобраться — Жизнь отменно хороша. — Разрешите прикурить? Извините, докурил. Если б можно повторить, Я бы снова повторил. Я бы начал все сначала, Я бы снова повторил, Чтобы жизнь опять помчала По ступенькам без перил, Снова падать, подниматься, От ударов чуть дыша... Если в сути разобраться — Жизнь отменно хороша...

Критикам никогда не узнать, что автор «Корней паутины», записывая эти слова беглым, летящим почерком, видел рыжую девчонку-осень, склонившуюся над яркой, праздничной лазурью мундира, видел рыжие, как осенние листья, усы щеточкой, безумную улыбку на губах, видел руку с кривой шашкой, сильные пальцы, намертво впившиеся в рукоять; и кулак в груди мало-помалу разжимался, хрустя суставами.

* * *

...сорвалась птица с Федькиных рук.

Прочь порхнула.

Встала над лежащим полковником дикая баба. Лицо в крови, платье разорвано. Страшная — сил нет. Красивая — дух захватывает.

Вот ты и задохнулся, Федька Сохач.

Ком в горле.

— Шалва-а-а!.. ах, Шалва...

Удивился Федор самому себе. Впору волком выть, на людей кидаться (раньше надо было!.. раньше...); впору душу кастетом вокруг кулака обмотать — а не выходит. Легкая вдруг душа стала, не быть ей свинчаткой. С чего бы? Смотрит Федор, видит, понимает: с чего. Нет больше здесь полковника-«Варвара», в чьем присутствии маг не маг, а грош ломаный. Есть Шалва Джандиери; просто так.

А скоро и его здесь не будет.

Одно тело останется; живое. Просто так.

Проще некуда.

— Шалва-а-а... ах, Шалва!..

«А-а-ах!» — единым выдохом отозвалась толпа. Назад попятилась, дальше, за ограду, как не пятилась от живого полковника. Едва не побежала. Страшно толпе: хозяйка дома кругом полумертвого мужа в пляс пошла. Руки-крылья, ноги-струны; кровь на лице чудо-рассветом полыхает.

Праздник.

Та минутка, между «Варваром»-облавником и безумным калекой, когда броня искорежена, нутро пульсирует в щелях-дырах, и возможно все, невозможное досель.

Княгиня вела Обратный Хоровод.

Сломав паузу, будто сухую ветку. Единственным способом, какой может позволить себе маг в Законе без крестника: замкнув «финт» на себя. Выжигая себя дотла. Вспенивая смерть спасительной соломинкой. Танцуя над пропастью, все ближе и ближе к краю... ближе... еще...

Вскинула голову.

Повела взглядом, рассыпав искры по смятой траве.

Траву — в паркет.

Росу — в восковые потеки.

Прошлась балетной примой, пробуя самоубийственный марьяж.

Свечи! — и сотни канделябров, шандалов, розеток из старого серебра... везде: на белых перилах веранды, поверх вензелей решетки, в кронах деревьев, на подоконниках, плетеных креслах, разбросанных в беспорядке!