Читать «Пасынки восьмой заповеди. Маг в законе» онлайн - страница 106

Только тощий монах-доминиканец в рясе с капюшоном вылез по пояс из окна дома Зновальских, раздвинув ставни, буркнул что-то себе под нос и немедленно скрылся — доносить побежал, хоть и не о чем тут было доносить; или просто не придал значения.

— Да пропади ты пропадом! — пробормотал хмурый аббат Ян, полоснув взглядом по ставням, так и оставшимся открытыми, и ничего больше не добавил.

Шел себе, молчал.

…Нетопырь с когда-то перебитым и после плохо сросшимся крылом висел на ветке явора вниз головой и диву давался. Подходило его времечко — правильное, ночное, когда смотрят не глазами и живут одним мгновением — а тут людишки какие-то шляются, хотя людям давно пора забиться в свои деревянные норы и спать, либо горланить песни, собравшись на лугу вокруг костра. Нетопырь перебрал коготками, кожистые крылья хлопнули раз-другой — но нет, зверек остался висеть, напоминая сухой лист, и лишь уныло моргнул круглыми глазенками.

Луна, выглянувшая из-за каменистого плеча Криваня, припомнила золотые деньки, то бишь ночки, когда была она молодым рогатым месяцем, и замерцала тоскливо, обсыпая желтой пыльцой кучку людей у могильного холмика. Луна не понимала, почему люди выбрали именно этот холмик, хотя вокруг на кладбище было предостаточно других, точно таких же, но решила не задумываться лишний раз над человеческими прихотями, а то и без того на лице пятна!

Разве что вспомнилось ни с того ни с сего сквозь дрему: надвигающийся рассвет, свои последние минуты перед тем, как убраться восвояси, люди — кажется, те же самые, только теперь их было гораздо меньше — сбившиеся у дощатой ограды, и туманы, сизые туманы старого погоста…

Оставалось уже не так далеко до полуночи, когда поблизости от тихого шафлярского кладбища зафыркала лошадь, а следом за ней заскрипели колеса — сразу, из тишины, словно чужой тарантас свалился с неба.

Впрочем, с неба — это вряд ли.

— Явился… — пробормотал аббат, отворачиваясь и глядя в фиолетовое, цвета епископской мантии небо с крупными бриллиантами звезд.

Смотреть на пришельца настоятелю не хотелось — даже для того, чтобы увидеть, что голова гостя непокрыта: свой неизменный берет с петушиным пером тот нервно комкал в кулаке.

— Кто это? — повернулась к брату удивленная Тереза.

— Он. Марта, небось, рассказывала… Петушиное Перо.

— Великий Здрайца?! — ахнула Тереза и, резко встав навстречу выступившей из темноты фигуре прибывшего, неприязненно поинтересовалась:

— Что, по отцову душу приехал, вражина?

— Не мели языком, — возница тарантаса устало вытер сжатым в кулаке беретом покрытый испариной лоб, хоть ночь выдалась отнюдь не жаркой, и потеть было вроде бы не с чего. — Отвалится. Не моя она, душа отца вашего, хоть и жаль, а не моя. Не дотянуться…

— Тогда — зачем? — не выдержала Марта, прижимая к себе чуть слышно заскулившего Джоша. — За ним?