Читать «Нарушители равновесия. Если смерть проснется. Печать на сердце твоём» онлайн - страница 686

Андрей Валентинов

…Серый туман скрывал знакомый холм. Бусел исчез, сгинула река. Серая стена окружила его со всех сторон, и даже лицо отца казалось неясным пятном.

— Нам больше не увидеться, Згур…

Туман надвигался, белые клочья плавали перед глазами, и Згуру вспомнилась Черная Река, куда уходили души. Теперь настал черед отца. Как хорошо, что они встретились — пусть и во сне…

— Ты не сможешь больше покидать Ирий? Почему? Отец покачал головой, и Згуру почудилось, что на плечах молодого сотника не знакомый алый плащ, а старые гнилые лохмотья. Истлела одежда, густой ржавчиной покрылась кольчуга. Згур понял — Навко Месник, Мститель за Край, мертв уже много лет. Он погиб еще там, на страшном поле под Коростенем, безвестным, вместе с тысячами других, вставших под Стяг Седой Велги…

— То, что держало меня здесь, исчезло. И тебе больше не нужны мои советы. Ты стал взрослым, Згур!

Да, все верно. Предатель Ивор мертв, и отец может уйти в светлый Ирий…

— Погоди! — Згур заспешил, шагнул вперед, но туман сгустился, отталкивая, не пуская. — Отец! Говорят, мертвые все знают…

— Все? — послышался негромкий смех, серый туман дрогнул. — Ну что ты, сынок!

Згур упрямо сжал губы. Отец должен знать!

— Скажи, что со мной сделали? Почему я стал таким?

— Каким? — в далеком голосе слышалось удивление. — Ты просто стал взрослым. Ты выиграл первую битву — и свою первую войну…

— Нет! Я вспомнил! В Валине, когда я спал, Ивор привел какого-то чаклуна… кобника. Они что-то сделали со мной! Кобник говорил про печать на сердце…

Печать на сердце… Вот почему слова Ивицы показались знакомыми! «Положи меня, как перстень, на сердце твое…» Перстень на сердце… Оттиск перстня — печать…

Туман сгустился, превратив отца в неясный серый призрак. Холодная мертвая влага коснулась губ, горечью заполнила рот…

— Я хотел спасти тебя, Згур! Просто спасти. Ты мне был нужен, как обручник Улады, но дело зашло слишком далеко. Разве я мог допустить, чтобы ты погиб?

Голос стал другим, и Згур понял: с ним говорит Ивор.

— Печать! — повторил он сквозь зубы. — Твой кобник поставил печать…

— Это только слово. Чаклуны любят скрывать свои

дела за красивыми словами. Дело в другом. Ты бы погиб, если б вернулся домой. А ведь ты бы вернулся, правда?

Згур вспомнил холодный морозный день, толпы у высокого крыльца, бледное, неживое лицо Улады. «Поям в жены дойчу твою…»

— Да….

— Вернулся бы — и погиб. А ведь ты умен, молод, хочешь жить. Значит, есть нечто сильнее этого! Сильнее желания жить! Муравьи не могут покинуть муравейник, Згур! Они умирают, оставшись в одиночестве. Человек не лучше муравья. Особенно тот, кто с детства привык жить в стае…

…Вспомнился давний разговор с Ярчуком. Да, люди живут в своей стае. Венет еще удивлялся…

— Когда человек покидает свою землю, его настигает болезнь. Ее называют Безумие Чужбины. Человек еще жив, но уже не может быть прежним. Солнце чужбины не греет, Згур!..Да, чужое солнце не греет. Вспомнился бедняга Ярчук. Только смерть могла помешать венету вернуться в родную Сурь…