Читать «Слепые по Брейгелю» онлайн - страница 31
Вера Александровна Колочкова
— Да, что-то мне плохо, Лен. Не соображаю ничего, извини.
— Да я тоже смотрю, ты вроде как не в себе. Плакала, да? Что случилось, Маш?
— А который час, Лен, не подскажешь?
Наобум спросила, лишь бы что-то спросить. И очень удивилась, когда Лена тихо произнесла:
— Вообще-то уже третий час пополудни… Мы только что с детьми пообедали.
— Третий час?!
Она и впрямь испугалась почему-то. Может, потому, что действительно времени не почувствовала. Она всегда его раньше чувствовала, могла и без часов определить временной путь от утра до ночи. Все минуты чувствовала, все секунды, как они утекают в небытие, словно песок сквозь пальцы… Нет, это чувство не было грустным, наоборот, давало странную уверенность в себе. Утекают, мол, и что такого? Зато я их чувствую, я в них живу.
— Да что случилось, Маш? Можешь сказать? Чего ты таращишься на меня, будто я тебе чужая? Даже не спросишь, что там у нас на работе.
Да, с Леной они работали вместе, так уж неказисто получилось. Год назад сама притащила ее к себе в бухгалтерию, упросила начальницу взять на работу. Пожалела, душевное участие проявила. Лену к тому времени муж бросил, оставил с двумя детьми на руках, мыкалась женщина без копейки, как не помочь? Это уж потом поняла, что не стоило этого делать. Говорят, ни соседей, ни родственников нельзя к себе на работу тащить. Потом, что ни случись, вся ответственность на тебя ложится. Да и ни к чему на работе лишние сплетни с места жительства, лишние дружбы.
— Что там у нас на работе, Лен? — повторила за ней послушно, идя на кухню.
Лена пришла за ней, основательно уселась за кухонным столом, сложила перед собой руки, как прилежная школьница.
— Да все нормально, в общем… Начальница в отпуск собирается, купила тур на Бали, через две недели улетает. Круто, ага?
— Да. Круто.
— Маш, а все-таки… У вас в семье что-то происходит, да?
— А что у нас? Ничего у нас…
— Нет, но как же… Я твоего Сашу третьего дня видела, он с чемоданами в машину грузился. Я еще подумала — в отпуск, что ли, по отдельности стали ездить? А он увидел меня и говорит — можно, мол, тебя попросить, Лен… Ты, говорит, заходи к Маше почаще… А лучше — каждый день заходи, хотя бы первое время… Чего это он, а, Маш? Какое первое время? Куда он поехал-то?
— Никуда! — вдруг обозлилась она, осторожно трогая пальцами взбухающие болью виски. — На кудыкину гору, воровать помидоры! Нет, вру, не помидоры, а груши… Как там говорят? Муж объелся груш, да?
— В смысле? Что ты имеешь в виду? Ты же не хочешь сказать, что… Ой, Маш…
— Да, хочу. Именно это и хочу сказать. Ушел он от меня, Лен. Только не спрашивай куда. Ясно же, куда. К другой женщине.
— Да иди ты! Не, что ты, не может быть… Чтобы твой Саша…
Лена медленно подняла ладонь, зажала ею чуть приоткрытый в страшном удивлении рот. Хорошо хоть глаза не закрыла. В глазах уже плясало свеженькое, радостно удовлетворенное любопытство. Оно дрожало, взбухало с каждой секундой все больше, требовало дополнительной пищи. И само себя будто стыдило — тихо, уймись, неловко же, ей-богу… Прикройся белыми одеждами обязательного сочувствия, а то и в самом деле неловко! А к сочувствию искренности подбавь, хоть на два грамма. Или в чем там измеряется лживая искренность неуемного женского любопытства?