Читать «Судьба Алексея Ялового» онлайн - страница 7

От хаты позвала мама: «Але-ша-а!» Таким голосом, будто они сто лет не виделись. Отбежавшая от сарая бабушка его хорошо видела, возле хаты — мама. Словно клещами, с двух сторон захватывали.

Подумал было: обратно в сад что есть духу, и там за кустами смородины и крыжовника… «Догонят!» — решил. Понурившись побрел во двор.

— Ма, я не хочу спать, я всю ночь спал, — захныкал он издали.

— А я тебя ищу, ищу, — сказала мама. Он упирался пятками в землю, останавливался, она несильно тянула за руку.

— Ты можешь понять… я на речку договорился… Пусти. Я завтра три часа, я десять часов посплю. Ты понимаешь?..

— Я все понимаю, — терпеливо отвечала мама. — Ты можешь не спать. Полежи минут сорок, пища переварится, и пойдешь себе… Это необходимо для здоровья.

— Да что я, больной?! — возмутился Алеша. — Когда я болел, скажи?..

— Вот и хорошо. Спать будешь после обеда, еще здоровее станешь.

В конце концов она затолкала его в кровать, заставила даже ноги вымыть, как будто кто из ребят моет ноги днем, а до вечера вон еще сколько! Он лежал и думал с обидой о маме и тревожно о том, что может сорваться то важное и значительное, ради чего он намного раньше, чем обычно, выпросил сегодня обед, трудился в саду и даже согласился прилечь на эти проклятые сорок минут.

— Мама! Сколько минут прошло? — беспокойно спрашивал он и все вертелся на своей кровати.

— Алеша, если ты сейчас же не угомонишься, я тебя никуда не пущу!

Алеша обреченно рухнул на скрипнувшую кровать.

Это уже была большая обида. Алеша, упираясь ногами, приподнимал спину и бил ею о кровать, чтобы пружины скрипели погромче, пусть она слышит!.. Но мама молчала. Как будто и не слышала.

Алеша начал думать о том, что он будет делать, когда станет взрослым. Сразу ничего интересного не придумалось, он съел одну ягоду, косточку сплюнул подальше под кровать.

Глазами отыскал зажужжавшую муху. Она перелетела с потолка на стену, закружила возле кровати, Алеша потянулся за полотенцем, напрягся: «Я ее сейчас…» Но муха, неожиданно подскочив, отлетела, зашуршала в уголке возле двери, успокоенно притихла. «Мух и тех повыгоняли!» — возмутился Алеша.

Хуже нет, когда мама дома! То ли дело зимой. По целым дням и мама и татусь в школе, уходят, он еще спит, возвращаются затемно, он уже спит. А с бабушкой совсем другая жизнь. Она все по хозяйству, то возле печи, то корове корм задает, то кур обихаживает, прибежишь, дух не переведешь, хекаешь, как загнанная собака: «Бабушка, обедать!» Сразу тебе подает, все понимает, ребята вон под окнами стоят, ждут, не считает, сколько ложек съел, поел себе, шапку на голову, пальто на плечи и — гайда, хоть до самого вечера. А теперь лето. Школьников на каникулы отпустили. Вот мама его и воспитывает. Нагоняет утраченное.

Во второй раз Алеша плюнуть поопасался. Лежал на кровати и горевал по утраченным вольностям. Хотя бы на конференцию поехала. Бывают же у них учительские конференции? В район поедут. Подарки привезут.

Алеша мечтал о новеньких блестящих калошах. Он прямо видел себя: выходит на улицу в сапогах, на них глянцевито-черные калоши, руки независимо в карманах пальто, он идет на угол, там обычно по субботним и воскресным дням собираются парубки и дивчата, холодный, мартовский ветер рябит воду в лужах, а он идет себе в калошах, воротник пальто поднят, парубок, да и только, и он казался себе большим, взрослым, и видит Нюру Голуб, она прыгает с девчонками на сухом месте, поближе к каменному своему дому, он отзывает ее в сторону, ведет за угол и решительно говорит: «Я тебя люблю». Поворачивается и идет себе домой. А она пусть думает что хочет.