Читать «Судьба Алексея Ялового» онлайн - страница 3

Но, конечно же, не только память прошлого властно возвращает нас в пережитое. Каждое поколение ответственно не только перед своим временем, но и перед будущим, и для искусства чрезвычайно важно понять и объяснить прежде всего свое время. Это свое время не измеряется одним-двумя годами, это десятилетия нашей жизни, это судьбы наших отцов и матерей, это мир наших детей, их надежды, их искания. Писатель обращается к разным поколениям.

И, конечно же, самый трудный, мучительно трудный вопрос, который встает хоть раз перед каждым человеком — ради чего, для чего я живу? — и побуждает размышлять, искать ответа, не всегда находить его и вновь искать.

Для меня именно этот вопрос, осознавался он или не осознавался, все равно был главным и тогда, когда я писал историю детства моего героя Алексея Ялового, и тогда, когда я рассказывал о его институтских годах, о начавшейся войне, о первых боях, и тогда, когда он, распластанный на госпитальной кровати, оказался на грани жизни и смерти.

Философия времени для меня не отвлеченное понятие, а мера глубины понимания эпохи, людей, их отношений. Меня иногда удивляло и поражало, сколь мало мы извлекаем из своего опыта, из того, что видели, знали, пережили, перечувствовали.

Когда я начал писать повесть о детстве, я с удивлением убедился в том, что уже там была почти вся жизнь: и радость открытий мира, и давящая, тяжкая власть горя и отчаяния, и воскресшие надежды. Во второй части этой книги, в повести «Куда вы, белые лебеди?..», герой сам рассказывает о том, что видел и пережил на дорогах войны.

«Жеребенок с колокольчиком» для меня особая книга не только потому, что она завершает трилогию, не только потому, что в ней повествование не ограничивается событиями войны, а доводится до наших дней, но и прежде всего темой, ее внутренней сутью.

Что держит человека на земле в критических, предельных обстоятельствах, когда, кажется, дунь ветерок — и свеча загаснет, когда, кажется, сделай малейшее усилие — и ты по ту сторону, где над тобой не властны ни боль, ни страдания? Только ли инстинкт жизни или нечто более важное, существенное, то, что в тебе в запасе, что накопилось годами пережитого, и, наконец, это то будущее, которого ты еще не знаешь, но которое тоже твое, ибо оно свидетельство того, что могло уйти без возврата вместе с тем мгновением, которое могло отделить тебя от жизни.