Читать «Яконур» онлайн - страница 330
Давид Львович Константиновский
Смотрю.
В правой руке у нее сигарета; левую она поворачивает так, чтобы увидеть часы.
Не глядя на батарею — голова ее обращена к часам, — гасит о батарею свою сигарету.
Несколько искр в коротком их полете.
Капитолина спешит; все, наверное, уже собрались у Герасима.
* * *
Приходила врачиха из первого корпуса, рассказывала: начали делать вскрытие — там уж ничего от клапанов и не осталось…
Сестра приходила со своими таблетками, микстурами, уколами; на просьбы выпустить — ни слова…
Врач, бодрячок, мигом уложил Якова Фомича, стал задавать один за другим свои пустяковые вопросы — еда, сон, еще что-то незначительное, — а сам тем временем быстро нащупывал под ребрами, где сейчас кончается печень; повторял свое обычное: «Вот счастливчик! Вы везучий? Ничего не бойтесь, кроме насморка!» И — скрылся…
Снова один!
Тишина в коридоре.
Что теперь, что?..
Яков Фомич обратился к Элэл.
Ему нужна была поддержка, и он находил ее в разговорах с Элэл. Как раньше…
Элэл и сегодня поддержал его.
Как же теперь, без Элэл?
Элэл утешал его…
Элэл оставался с ним, Элэл его не покидал, это давало силы, чтобы выдержать смерть Элэл.
Но появлялся страх.
Элэл с ним, пока он здесь…
Бодрячок сказал: все будет в норме, только с активностью нельзя работать больше. С активностью! Пошутил, — банальный литературный случай.
Этот страх, — выйдя отсюда, убедиться в том, что Элэл нет!
Что тогда?
И опять Элэл отвечал — утешал его.
Только бы хватило, хватило бы сил!
Скосил глаза на тумбочку, на часы, принесенные Герасимом. Прилетел ли Старик?
Вошла нянечка.
— К вам жена, Яков Фомич…
* * *
Маша-Машенька захлопнула дверь.
Подошла к окну. Отыскала в карманах пальто сигарету и спички, закурила.
Никак не согреться…
Подняла Маша-Машенька воротник пальто, укуталась плотнее, натянула рукава свитера на самые пальцы. Никак не согреться.
Что-то она хотела сделать. А, да.
Положила сигарету в пепельницу. Пошла по квартире.
Собирала.
Вот фотография после первого приступа, какое у него здесь лицо… Это в лаборатории… Это для конгресса снимали… Пропуск директорский, с якорями, звездочками, молоточками первого отдела, фотография совсем не похожая… Письма из первой поездки в Москву, письма из командировки во Владивосток, письма из Франции, письма из последней поездки в Москву; это в целлофановый мешок… Газета с некрологом… Все в коробку от шоколада. Вот так.
Куртку эту он очень любит… Удобно ему в ней, куртка старая, облеглась уже на его плечах, вот и удобно ему… Что же это, так и висит куртка на спинке стула… Хозяйка называется! В шкаф, на плечики… Вот так.
Я, говорит, только в этой куртке нормально себя чувствую.
Нет… Говорил…
Как трудный день — так ее надевает.
Нет… Надевал…
Наденет, в зеркало еще посмотрит на себя… Любит эту куртку…
Любит. Любит.
Прикрыла дверцу шкафа.
Остановилась посреди комнаты. Руки в карманах пальто.
Где там теперь все остальное… Жена, говорят, что-то хочет отправить, что-то раздать… Кресло, кажется, ребята забрали.
Ребята надеялись, Тамара с ними сойдется поближе, побудет с ними. Она с ними даже не говорит… Что же. У нее свое горе… Она по-своему и горюет. Кому ее судить…