Читать «Учебник новейшей истории России (1999—2050). Т.3. Общественно-политическое развитие России первой четверти XXI века. Часть 3. Власть: от управляемой к институциональной демократии (2012—2024)» онлайн - страница 48

Путин не ожидал такой решимости к фрондёрству со стороны своих сподвижников. Однако теперь, после такого их политического выступления, Путин не мог предложить фрондёрам альтернативу, не ослабив своих позиций. Неприятие его решения и несогласие с новой кандидатурой наследника в преддверии его ухода с поста президента, Путин считал ударом по режиму его личной власти. Раскол стал политической реальностью и осложнялся тем, что совпал с избирательной кампанией, периодом, когда общество активизировалось в политическом плане. Подавить же раскол силовыми средствами в ходе избирательной кампании Путин не мог.

Впервые с 1999 года Путин столкнулся с противостояние в рамках одного, созданного им же класса. Открытые претензии к Путину и готовность идти на конфликт с стороны бывших подчинённых означали общее ослабление всей властной системы.

Стало очевидно, что некогда единый и подчинённый Путину властный блок не мог

быть в таком же состоянии передан его преемнику. Однако, пока это было очевидно только для допущенных в политические кулуары и не выплеснулось в общественное пространство, сохранялась возможность тихими непубличными методами решить внутриэлитный конфликт – спасти идею преемственности, заменив кандидатуру преемника.

§ 12. «Советский сговор»

В распоряжении фрондёров было только три месяца относительной «неприкосновенности», обеспеченной публичностью политики во время предвыборной кампании. Уверившись в невозможности закулисного компромисса с Путиным, за это время они рассчитывали дискредитировать Лестанова и сделать его неприемлемой кандидатурой в глазах общества. Таким образом фрондёры планировали заставить президента изменить своё решение по преемнику, сохранив саму идею передачи власти.

Из интервью Л. В. Касимова в документальном фильме Би-Би-Си «Россия на пороге Великих реформ» (2028 год)

«…Мы не были против преемственности как принципа. Более того, для нас такая передача власти была лучшей гарантией от политических потрясений и вытекающих из них рисков. Но преемником должен был быть кто угодно, только не Лестанов. Он недоговороспособен, он паталогически жаден. Мы разочарвались в таком решении Путина. Он выбрал наихудшую кандидатуру из возможных. Наихудшую для нас, конечно…»

Для этого фрондёры нуждались в политическом рупоре, лидере или политической силе, которая могла противостоять Лестанову и ОРФ. Они начали переговоры с оппозиционными силами, представленными в Думе: Задрожный – с РПППП, Касимов – с НЦШ, а Анкошина попыталась наладить сотрудничество с близкой ей по взглядам ТРЦ. В обмен на сотрудничество в борьбе против ОРФ и Лестанова, виолентократы обещали финансовую и медийную поддержку на выборах в Государственную думу и даже больше – сотрудничество после ухода Путина с поста президента.