Читать «Бабочка в ладони» онлайн - страница 42

Христиане называют совесть гласом Божиим в душе человека, который сам, быть может, и не верит в Бога, но при этом, по словам апостола, творит добро, потому что слышит Его повеления в собственной совести. «Безбожный» и «бессовестный» — вовсе не синонимы, а нравственность совсем не обязательно является следствием религиозности.

И слова «…если Бога нет, значит, все дозволено», неосторожно сказанные христианином в адрес своих неверующих родителей или просто людей, еще не пришедших к вере, сегодня вполне могут оказаться не благочестивым аргументом в споре, а самым обыкновенным хамством.

Но в таком случае, чем же отличается христианская жизнь по Евангелию от нравственности неверующего человека?

Безнравственность на острове

Существует известный софизм: что отражает зеркало, когда в него никто не смотрит? Ответ на загадку парадоксален и прост — оставленное без присмотра зеркало вообще ничего не отражает, поскольку сам процесс отражения предполагает наличие:

1. объекта,

2. отражающей поверхности,

3. субъекта, воспринимающего это отражение.

С нравственностью дело обстоит похожим образом — поведение человека может быть нравственным или безнравственным лишь по отношению к кому-либо. Для нравственной оценки человеческих поступков нужен кто-то, кто сможет дать им такую оценку со стороны. Имея в виду этот факт, отличие между атеистической и христианской моралью увидеть совсем нетрудно.

Предположим, в результате кораблекрушения человек оказался выброшен на необитаемый остров, где кроме него нет ни одной живой души. Может ли он в таких условиях совершить безнравственный поступок? В принципе — да, может, но при одном непременном условии: для этого он обязательно должен быть верующим человеком. Странно звучит? Но ведь верующий всегда осознает себя в присутствии Божием, следовательно, даже полное одиночество вовсе не освобождает его от нравственных обязанностей перед Богом, которые он может соблюдать или нарушить. Он может, например, радоваться своему спасению и благодарить за него Бога. А может, напротив, — разувериться в том, что Бог любит его, впасть в уныние, окончательно отчаяться и даже покончить с собой.