Читать «Герои и мученики науки (Издание 1939 г.)» онлайн - страница 13
Клара Наумовна Беркова
Так упрощенно представляли себе люди в те времена зарождение жизни.
Фантазии алхимиков давно отвергнуты учеными, однако нельзя не признать, что наряду с ошибочными, ложными, иногда совершенно нелепыми представлениями в книгах алхимиков встречаются и правильные мысли. Алхимики старались проникнуть в глубь химически процессов, имеющих место в природе. Под таинственными формулами скрывалось изучение вещества. Алхимия отличалась от выросшей из нее науки химии так, как маленький, уродливый зародыш — от зрелого, гармонически сложенного организма.
Первым борцом за подлинную науку был англичанин Рожер Бэкон.
РОЖЕР БЭКОН ПОДНИМАЕТ ЗНАМЯ ВОССТАНИЯ
Рожер Бэкон родился в 1214 году, в рыцарской семье. Образование он получил в лучших тогдашних университетах: Оксфордском и Парижском.
Уже в молодости, в своих лекциях и сочинениях, Бэкон изобличал феодальное насилие и распущенность нравов правящих классов. «Везде, с самых верхов, — писал Бэкон, — царит полнейшая испорченность. Святой престол (то есть папский) стал добычей обмана и лжи… Все духовенство предано гордости, роскоши, обжорству… Князья, бароны, рыцари притесняют, грабят друг друга, разоряют своих подданных… Народ ненавидит их и, где только может, выходит из повиновения».
В Бэконе кипел великий гнев. Его возмущало и насилие над темным, забитым бедняком и умственный застой его эпохи. Рожер Бэкон был целой головой выше окружающей среды. Его мощный ум рвался из узкого круга, в котором копошились средневековые ученые. Его выводило из себя их беспомощное топтание на одном месте, их рабское преклонение перед авторитетами.
Разве это не дико: схоластики способны были вести нескончаемые споры о том, «есть ли у крота глаза». Казалось бы, чего проще — поймай крота и удостоверься, есть ли у него глаза. Но средневековые ученые считали такой способ познания истины слишком грубым. Для решения вопроса им нужно было привести сотни цитат, выписок из Аристотеля и «отцов церкви». Если Аристотель умалчивал насчет глаз у крота, то надо было, на основании его сочинений, сделать вывод, какого мнения должен быть Аристотель по этому поводу. Для схоластика важно было не выяснить данное явление природы, а как можно искуснее построить цепь рассуждений и умозаключений.
«Обезьяны Аристотеля!» презрительно шептал Бэкон, расхаживая большими шагами по своей комнате с круглыми, скупо пропускающими свет окнами. Надо познавать собственным умом, а не питаться заплесневелыми крохами от стола древних мудрецов. И не только думать, но и зорко смотреть собственными глазами, чутко слушать собственными ушами. Наши органы чувств — это окна, открытые в мир. Через их посредство мы познаем все окружающее. И другого пути к познанию не существует.
«Без эксперимента (опыта) невозможно достаточное познание», решил Бэкон. Это была чрезвычайно плодотворная мысль. Бэкон открывал новые пути науке. Опыт, соединенный с наблюдением, он положил в основу своих собственных занятий. Целыми днями он производил физические и химические опыты, конструировал различные инструменты и приборы. По ночам он долгими часами наблюдал звездное небо.
