Читать «Первые партизаны, или Гибель подполковника Энгельгардта» онлайн - страница 95

Но возвращаемся напоследок к фигуре другого партизанского героя, бесспорного богатыря 1812 года — наиглавнейшего персонажа настоящего повествования. Я разумею, ясное дело, подполковника Павла Ивановича Энгельгардта, которого император Александр Павлович, узнав об его подвиге, провозгласил «истинным сыном России».

Чрез обращение к разного рода официальным бумагам попробуем сейчас выяснить наиважнейшие обстоятельства жизни и трагической гибели Энгельгардта.

Прежде, чем провозгласить его «истинным сыном России», император повелел собрать об Энгельгардте всё, что только можно и даже нельзя. Стоит, мне кажется, привести хотя бы некоторые результаты произведенного по горячим следам расследования.

Тогда как раз окончательно и выяснилось, что Павел Иванович Энгельгардт до самого своего конца, до смертного часа своего, был верен своему императору. А верность — это редчайшее чудо, которое подозрительный и вечно сомневающийся Александр Павлович ценил едва ли не превыше всего; просто редко когда находил в окружающих подлинную верность себе, а вот в случае с Винценгероде никакого разочарования, кажется, не было и в помине.

Глава третья. Кое-что о Павле Ивановиче Энгельгардте и некоторых родичах его

(результаты расследования, произведенного по Высочайшему повелению)

Отношение сенатора Каверина к графу Аракчееву

Сиятельнейший Граф!

Милостивый Государь!

Во исполнение Высочайшего Его Императорского Величества повеления, объявленного мне в предписании Вашего Сиятельства от 18-го минувшего марта с № 209-м, собрав сведения о положении семейств расстрелянных французами Смоленской губернии помещиков Энгельгардта и Шубина, об обстоятельствах сего происшествия и о прочем, долгом поставляю донесть Вам, Милостивый Государь, следующее.

Из дворян Смоленской губернии, Павел Энгельгардт имел чин подполковника; имения за ним состояло в Пореченском уезде благоприобретенного 77 душ, подверглось разорению. Семейство у него: жена, жившая розно, при собственном своём имении в 123-х душах, в котором, Ельнинского уезда в сельце Боровке, ныне имеет пребывание; мать, которой пред совершением над ним приговора, завещал означенное имение, недавно умерла; наследники теперь — родной брат капитан Иван Энгельгардт, племянник поручик Пётр Энгельгардт и малолетняя племянница, рожденная от родной сестры матери, Губиной. За ними имения своего: у Ивана Энгельгардта 51 душа, а у племянника Петра, имеющего трёх дочерей и одного сына, 303 души. Все сии имения состоят в Смоленской губернии и потерпели расстройство от неприятеля.

Предводитель дворянства с достоверных им собранных сведений уведомил меня: оставшись в доме своём, в Пореченском уезде, посредством людей своих и имея сношение с казаками, отвращал нашествие неприятельских партий. Несколько человек мародёров убил и удерживал между своими и соседственными крестьянами повиновение; наконец, по доносу французскому правительству от своих людей, был захвачен в доме. Будучи судим и приговорен к смерти, склоняем был на принятие присяги французскому правительству и вступление в службу оного с чином полковника, но никакая лесть не могла его поколебать в верности своему Отечеству и Государю. С твёрдостью духа решил пожертвовать жизнию, не дозволив даже завязать глаз. Враги и тут желали поколебать его, сделав выстрел сперва в ногу, и, не видя успеха в замыслах своих, довершили злобою, сделав смертельные выстрелы. Энгельгардт, быв заключен под стражу и ведая о приговоре к смерти, призвал священника, остававшегося в Смоленске, духовника его, и вручил ему, для доставления к матери, письмо и завещание, с коих списки при сем имею честь представить.

С отличным высокопочитанием и совершенною преданностию имею честь всегда пребыть, Милостивый Государь Вашего Сиятельства

(подпись Каверина)

№ 1925.

19 июля 1813 года.

Смоленск.