Читать «Гауляйтер и еврейка» онлайн - страница 8

— Но позволь, Клотильда, — учтиво возразил Фабиан, — разве нельзя быть религиозным, не соблюдая обрядов?

Баронесса утвердительно кивнула.

— Разумеется, — подтвердила она. — Тем не менее, я считаю ваши доводы несостоятельными. Мой муж, как вы знаете, кадровый полковник. А вы, дорогой друг, если не ошибаюсь, капитан запаса?

Фабиан невольно приосанился, когда баронесса упомянула о его воинском звании. Он был ретивым солдатом и был награжден во время мировой войны.

— Позиция армии, — ответил он, — долго оставалась неясной, баронесса. Я даже неоднократно запрашивал командира полка, не зная, как мне себя вести. И он всякий раз советовал мне выжидать.

Баронесса перебила его. Очаровательно улыбаясь, с сияющими глазами она сказала:

— Ваш командир полка, по-видимому, был не в курсе событий или еще не отрешился от прежнего кастового духа! Вы посмотрите хотя бы на моего мужа и на многих других представителей высшего офицерства. Нет, дорогой друг, кастовые перегородки, слава богу, рухнули. И рушатся ежедневно одна за другой. Когда я думаю о том, что было прежде, меня охватывает ужас! На свадьбе моей племянницы, много лет назад вышедшей замуж за некоего графа Штума, присутствовала княгиня Крайльсхайм, которую все именовали «ваше сиятельство». С ней носились, точно с королевой, настоящей королевой! Меня она, можете себе представить, вообще не замечала! А ведь наш род не менее знатен, чем ее, а может быть, и познатнее.

Баронесса еще и сейчас смеялась при этом воспоминании.

— Нет, нет, — горячо продолжала она, — этого смехотворного кастового духа, слава богу, больше — не существует. Сдается, мы приближаемся к тому самому égalité, о котором когда-то мечтали французы. Но полковник, мой муж, утверждает, что именно новому движение мы обязаны тем, что коммунисты еще не подожгли крыши над нашими головами.

— И не перерезали нам глотки, — убежденно добавила Клотильда.

Фабиан улыбнулся. Он не успевал следить за логическими выводами баронессы.

— Судите сами, дорогой мой, — продолжала баронесса, и кольца на ее руках сверкнули, — могло ли так продолжаться? Сегодня бастует городской транспорт, завтра — электростанция, — и мы сидим без света! До чего же обнаглели эти мастеровые! Немного социализма — это еще-куда ни шло, но так — благодарю покорно. Сейчас с этим покончено Крупная промышленность недаром пожертвовала миллионы на то, чтобы окрепло новое движение.

— Крупная промышленность, по-видимому, сделала это в первую очередь из патриотических побуждений, — вставил Фабиан, и по тону его нельзя было понять, говорит он серьезно или шутит.

— Да, конечно, в первую очередь из патриотических побуждений, — подтвердила баронесса. — Но и опасное, все растущее влияние социалистов, несомненно, сыграло здесь важную роль. Там, где пахнет миллионами, дорогой друг, одних идеалов мало. Необходимо было положить конец диктатуре рабочих и профсоюзов с их мерзкими лидерами. — Баронесса снова выпустила облако дыма, на этот раз такое огромное, что оно рассеялось по всей комнате. Щеки ее от волнения окрасились румянцем. — А вы, дорогой друг, хотите остаться позади? И это при вашей — одаренности? Вы, лучший оратор в городе! Вашу замечательную речь в ратуше на торжестве в честь освободительных войн запомнили тысячи людей, и я в том числе. — Она указала пальцем на себя. — Я!