Читать «Семейная реликвия. Месть нерукотворная» онлайн - страница 24

— Все шутить изволите, а? — заметил, слегка удивившись такому рассказу, Михаил Васильевич.

— Да это не шутки вовсе, — ответила ему Ольга Петровна. — Дмитрий Наркисович, правда, когда в Орске бывал, частенько в наш дом захаживал. Вы если об этом не знаете, думаете, этого и не было, что ли? Я вам больше скажу, на меня он всегда очень внимательно поглядывал да и говорил со мной подчеркнуто вежливо, любовно даже, ласково, можно сказать.

А вот что касается других разговоров, то в основном я-то очень хорошо помню, он все больше про нашего пращура расспрашивал, про писаря пугачевского. Он тогда обо всей той пугачевской эпопее роман писал. Тот изверг вместе со своим многотысячным войском Оренбург долгое время в осаде держал, чуть было не взял город. Что-то ему помешало. Но преград, говаривают люди, особых и не было. Голодом морил наш город не один месяц, без воды, почитай, оставил жителей в крепости. А потом развернулся неожиданно и ушел. Бог от него отвернулся, от злодея. Пути ему больше не было. Земля после этого гореть у него под ногами стала. Дмитрий Наркисович до того, как к нам по этим делам обратился, долго архивы изучал, читал многие тома следственного дела, которые российский прокурор Шувалов по велению императрицы Екатерины вел. Потом заключение следственной комиссии анализировал. Прежде чем казнить изверга, императрица специальную комиссию назначила, чтобы все злодеяния негодяя описать, ничего не пропустить. Все по закону, как положено.

И у нас поэтому Дмитрий Наркисович все вызнавал, выспрашивал, выпытывал в подробностях, что родители нам рассказывали да дед с бабкой. Пращура-то нашего казненного, сказывают, он в следственных документах Шувалова и обнаружил. Ничего не утаил под пыткой негодяй Пугачев, все рассказал в тайной канцелярии. И истории об интимной жизни императрицы, которые выдумывал и которые до сей поры народ вспоминает. И о предателях-дворянах, презревших свой долг перед Отечеством и из корысти переметнувшихся к убивцу. Таких, как Швабрин из крепости близ Оренбурга, помогавший злодею расправляться с благородными людьми своего сословия, не изменившими присяге, данной царю и Господу. И о тех, кто случайно, как Гринев, обманом были втянуты в Емелькины сети. И о некоторых купцах, снабжавших разбойника провиантом, чтобы только он их конкурентов устранил, разорил, разграбил, а дело их им, предателям, передал. Деньги они-то, злодеи, пуще матери родной любили, как выяснилось. Вот там-то и упоминался наш пращур, о котором из документов Дмитрий Наркисович узнал. А говоря с нами о тех временах и пугачевском бунте, особенно нас расспрашивал об истории, связанной с нашим Спасом Нерукотворным. Уж больно сильно его эти истории заинтересовали. А уж как увидел Спаса, так и обомлел… Мы тогда много чего ему рассказали из того, что знали. А потом даже на экскурсию его на тот берег Урала водили, где норы и окопы, войском Пугачева понаделанные, до сей поры близ самой воды остались.