Читать «Клеймо оборотня» онлайн - страница 141

Внимание пленника все еще было приковано к лестнице, по которой удалилась Клаудиа, и он ответил не сразу:

— Я… не знаю своего имени.

Пилат поднял глаза на Страбо.

— Он что, идиот?

— Не знаю, мой господин. Он сказал нам, что он халдеянин.

— Хорошо, халдеянин. Раз ты хочешь сойти в могилу безымянным, мне все равно. До меня дошло, что тебе известен некий Иешуа, проповедник из Назарета. Это правда?

— Известен? — переспросил халдей. — Нет, я не знаком с ним. Я лишь следовал за ним, наблюдал, слушал в надежде, что он сможет мне помочь. Но я никогда не приближался к нему. В конце концов, я понял, что его посулы не для меня.

— В самом деле? — Пилат уже начал подозревать, что толку от этого человека не будет. — И что же он сулит?

— Вечную жизнь, — просто ответил халдей.

— Ах вечную жизнь! — с насмешливой задумчивостью повторил прокуратор. — А ты, значит, вечно жить не хочешь.

— Нет.

— А чего же ты хочешь?

— Смерти.

Пилат рассмеялся.

— Ну, это мы тебе сможем устроить, халдеянин. Страбо, за что он арестован?

— Убийство, мой господин, — ответил центурион. — Но, может, стоит спросить его, о чем проповедовал назарянин?

Пилат повернулся к халдею.

— Давно ты знаешь… я имею в виду, давно ты следишь за этим назарянином?

— С его рождения, — ответил халдей.

Пилат подавил улыбку, ведь стоящий перед ним пленник был явно моложе Иешуа.

— С его рождения, говоришь?

«Я был прав, — подумал Пилат, — он ненормальный».

— Да, — подтвердил тот. — Я жил в Халдее, когда он родился. И были там странники, великие мудрецы и ученые из одной восточной страны. Их язык показался мне знакомым, и я последовал за ними. Им было пророчество о рождении Спасителя, и они шли поклониться Ему. Я жаждал спасения, а потому отправился с ними к месту его рождения. С тех самых пор я выжидал, наблюдал, и…

— Страбо, — прервал его Пилат, — есть ли какие-нибудь сомнения в виновности этого человека?

— Нет, мой господин. Когда мы нашли его, он был весь в крови, а рядом лежали искромсанные трупы.

Пилат кивнул.

— Имеешь ли ты что-нибудь сказать в свое оправдание?

Халдей не ответил, и Пилат продолжил:

— Ты признан виновным и приговариваешься к смерти. Приговор будет приведен в исполнение немедл…

Он вдруг замолчал и задумался. Жизнь этого человека ничего не значила для Пилата, равно как и жизнь проповедника Иешуа, но ему не хотелось уступить требованиям Каифы. И вдруг он улыбнулся. Ему в голову пришла идея, которая наверняка поможет поставить на место этого продажного, но все еще очень могущественного первосвященника.

— Страбо, значит, ты не знаешь его имени?

— Нет, мой господин.

— По-моему, у них есть обычай прибавлять к своему имени имя отца. Ну, например, такой-то, сын такого-то, да?

Пилат взглянул на халдея.

— Как звали твоего отца, халдеянин?

Тот пожал плечами.

— Я и своего имени не ведаю, откуда же мне знать, как звали моего отца.

Страбо осторожно кашлянул.

— Позволено ли мне будет спросить, что замышляет мой господин?

— Ты знаешь язык евреев лучше, чем я, Страбо. — Пилат не удостоил центуриона ответом. — Как на их языке звучит слово «отец»?