Читать «Клеймо оборотня» онлайн - страница 134

Джеффри Сэкетт

Но глаза ее оставались открытыми, бесстрастными, холодными.

15

— Вы слышите меня, Калди?

— Слышу, доктор.

— Возвращаемся в прошлое, Калди, в прошлое…

— Да…

— В прошлое, через Венгрию, через Францию. В прошлое, которое было до Румынии, до Новгорода и Британии…

— Да…

— Вы погружаетесь в прошлое, Калди, время идет вспять. Память о тех днях возвращается к вам, вы вновь переживаете все, что случилось.

— Да… да…

Долгая пауза.

— Где вы сейчас, Калди? Где вы?

— В темнице, прикован цепями к стене.

— Вы все еще в Бастилии, Калди?

— Нет, не в Бастилии…

— Это Мерлин держит вас в темнице, Калди? Вы в древней Британии? — Ответа нет. — Отвечайте, Калди.

— Мерлин… Я не знаю Мерлина… Тюрьма… тюрьма…

— Клаудиа с вами. Калди? Клаудиа тоже в тюрьме?

— Клаудиа… Не знаю никакой Клаудии.

— Не знаете женщину по имени Клаудиа? Вы еще не встретились с Клаудией?

— Я не знаю Клаудиу.

— Какой это год, Калди?

— Non eum sed meum… non eum sed meum…

— О чем вы говорите, Калди? «Не он, но я». Что это значит? Почему вы заговорили на латыни?

— Non eum sed meum… peccavi, non peccavit…

— «Вина на мне, он не виновен»? Кто «он», Калди? Кто невинен?

— Non eum… non eum… non eum.

* * *

…Луций Мессалиний Страбо с силой пнул спящего человека, распластавшегося перед ним в пыли. Тот не шевельнулся, и центурион снова пнул его испытывая при этом какое-то даже удовлетворение от того, что было на ком излить душившую его ярость. В его возрасте и с его родственными связями в Риме в конце концов, его троюродная сестра была замужем за племянником императора! — он мог бы сделать карьеру куда лучше и почетнее, чем должность командира ничем не примечательной центурии в этом варварском городе, рассаднике заразы и нечистот, вдали от благ цивилизации.

— Просыпайся, скотина! — заорал он и еще раз пнул лежащего человека.

Вдруг он расхохотался и, глядя на него, засмеялись трое солдат. Он взглянул на них и поделился пришедшей в голову шуткой:

— Видать, этот парень вчера здорово перебрал.

— Да уж, — согласился один из солдат, — похоже, беднягу совсем замучила жажда. — Он кивнул в сторону двух страшно изуродованных трупов, лежащих неподалеку. Солнце только что взошло, но жара в это время года стояла такая, что тела уже начали разлагаться.

— Я сказал, просыпайся! — снова закричал Страбо, подкрепляя свои слова очередным пинком. — Можете убивать друг друга сколько влезет, на то вы и варвары, но только не в мое дежурство! А ну, давай вставай!

Наконец, человек медленно открыл глаза, приподнялся на локте и огляделся. Он увидел истерзанные трупы с вывороченными внутренностями и отвернулся, но в этом жесте не было брезгливости или отвращения, а было какое-то страдальческое уныние, как-будто от встречи с хорошо знакомой и в то же время мучительной реальностью, от которой ни убежать, ни спрятаться нельзя.

— Здорово же ты потрудился этой ночью, а, приятель? — с мрачной иронией произнес Страбо. — А ну, живо поднимайся, грязный скот! Не на руках же тебя нести! Я сказал, встань!