Читать «Подвиг ""Тумана""» онлайн - страница 31

- Ну, как? Что видите?

И в ответ слышал неизменное:

- Горизонт чист.

Полночь. Стрелки корабельных часов сошлись в вершине циферблата. Рыбаков примостился поудобней и сделал первую запись на новой странице вахтенного журнала: «10 августа.

Следуем генеральным курсом к намеченной точке поворота...»

Моряки спали тем чутким, тревожным сном, который хорошо знаком людям, прошедшим дорогами войны. Бодрствовала лишь вахта. Море было спокойным, почти штилевым. Нежный береговой ветер слегка рябил лиловато-розовую поверхность воды, подкрашенную негаснущей вечерней зарей. Еле слышно бились волны о борт корабля. Тишину полярной ночи нарушали своим неугомонным криком только чайки - эти постоянные спутники моряков.

«Удивительно, и когда они только спят?» - думал сигнальщик Виктор Левочкин, ощупывая биноклем горизонт, застланный белой дымкой.

Одна из чаек, коснувшись на бреющем полете воды, взмыла кверху и, широко распластав крылья, с пронзительным криком пронеслась над мостиком. Левочкин даже вытянул руку, хотел схватить смелую птицу, но опоздал. Быстро снижаясь, чайка уже приближалась к воде. Окунувшись, она снова с радостным клекотом взвилась над палубой «Тумана».

- Уже завтракает, обжора, - с улыбкой сказал сигнальщик.

У Виктора Левочкина с детства любовь к птицам. Родился и вырос он в безлесных просторах донецких степей. А где нет леса, там мало птиц - и тем дороже они человеку. Соседи удивлялись: почему у Левочкиных в саду так много всегда пернатых гостей. И сад-то, кажется, невелик. А секрет был прост. Их хорошо здесь встречали. Виктор знал повадки птиц, умел угощать их. Ранним тихим утром он любил сидеть у раскрытого окна и слушать веселые концерты дружного птичьего хора.

А вот поведения чаек он до сих пор не может понять. Чем больше наблюдает за ними, тем загадочнее для него становятся эти птицы. «Это, видно, оттого, что гордые они, - думал Виктор. - Дети моря...»

На мостик поднялся командир.

- А ты уж здесь, Петр Никитич? - удивился он, встретившись лицом к лицу с комиссаром.

- Отдохнул часок-другой - и хватит... Не спится что-то, Лев Александрович. Тревожно на душе.

- Ия, понимаешь, глаз не сомкнул, - признался Шестаков. - Причины будто нет, а не спится.

Командир долго молчал, всматриваясь в море. Он стоял лицом к солнцу, низко повисшему над синими сопками далекого берега. Хорошо выбритые щеки Шестакова то ли от солнца, то ли от возбуждения горели ярким румянцем. В матовом свете полярной ночи четко вырисовывалась его статная фигура. Старший лейтенант отличался педантичной аккуратностью в ношении морской формы. Никто из экипажа корабля никогда не видел своего командира небрежно одетым. Воротнички его кителя были белее январского снега, пуговицы сияли маленькими солнцами. Командиру старались подражать и все офицеры «Тумана».

- Самолет противника! - вдруг громко выкрикнул сигнальщик.